Дражайший плут. Элизабет Хойт

вот и объяснение, – не вполне уверенно предположила девушка. – То есть им все равно, кого грабить, не обязательно именно меня.

      – На Бонд-стрит? Среди бела дня? – Его голос был лишен какой-либо интонации, но все-таки она услышала сомнение.

      Феба с досадой вздохнула. Лошадь успела перейти с галопа на спокойный ход, и она погладила шею животного. Пальцы ощутили гладкость и маслянистый налет на шерстке, послышалось довольное фырканье.

      – Я все равно не могу понять, чего они хотели.

      – Похищение ради выкупа, ограбление – зачем долго думать, миледи? В конце концов, вы сестра одного из самых богатых и могущественных пэров Англии.

      Феба наморщила носик.

      – Капитан Тревельон, вам кто-нибудь говорил, что вы излишне прямолинейны?

      – Только вы, миледи. – Похоже, он повернул голову: она почувствовала его дыхание, слегка отдававшее кофе, на своем виске. – По самым разным поводам.

      – Что же, позвольте пополнить этот список. Где мы сейчас?

      – Приближаемся к Уэйкфилд-хаусу, миледи.

      Услышав его слова Феба вдруг осознала весь ужас положения: Максимус! – и тут же принялась причитать.

      – О-о! Вы знаете, мой брат сегодня ужасно занят! Нужно же заручиться поддержкой, чтобы принять тот новый акт…

      – Сейчас парламент не заседает.

      – Иногда на это уходят месяцы, – заметила она с серьезным видом. – Это очень важно! И… и еще наводнение в йоркширском поместье. Не сомневаюсь, что из-за него брат лег спать лишь под утро. Это ведь в Йоркшире? Или в Нортамберленде? Никак не могу запомнить: они оба так далеко на севере. В любом случае, я думаю, нам нельзя его беспокоить.

      – Миледи, – с типично мужским упрямством, не допускающим возражений, заявил капитан Тревельон, – я должен проводить вас до комнаты, где вы сможете прийти в себя…

      – Я же не ребенок! – с вызовом воскликнула Феба.

      – …и выпить чаю.

      – Может, еще и каши поесть? Так я ее с детства ненавижу.

      – А затем я предоставлю отчет о сегодняшних событиях его светлости, – закончил Тревельон, пропустив ее возражения мимо ушей.

      Именно этому Феба и пыталась воспрепятствовать. Когда Максимус узнает о сегодняшнем приключении, у него будет повод ввести еще больше ограничений, и она сомневалась, что сумеет сохранить рассудок, если такое случится.

      – Иногда я вас просто ненавижу, капитан Тревельон.

      – Искренне рад, что не всегда, миледи, – сказал он спокойно и остановил коня, пробормотав что-то одобрительное послушному животному.

      Беда! Должно быть, они уже в Уэйкфилд-хаусе.

      В последней отчаянной попытке она схватила его руку, зажав между своими маленькими ладонями.

      – Неужели так уж необходимо ему все рассказывать? Мне бы так не хотелось. Пожалуйста! Ради меня!

      Глупо, конечно, его уговаривать: похоже, этому типу безразличны все вокруг, не только она, – но положение у нее было отчаянным.

      – Прошу прощения, миледи, – сказал Тревельон совершенно спокойно, –