Совсем иное дело. Сборник

с силой зажмурился и опустил голову, но грозный окрик заставил его открыть глаза. Это была картина массового исхода зверей и птиц из родного леса, который обрекли на вырубку.

      Птицы побросали гнёзда с птенцами и с тревожными криками уносились прочь. Звери бежали плечом к плечу – вчерашние враги: лисы и зайцы, волки и косули, рыси и белки, медведи и лоси… А в это время их норы с грудными детёнышами давили бульдозеры.

      В заключении на весь экран показали заплаканные глаза оленя. Потом крупным планом бурундука, вынужденного от безысходности свести счёты с жизнью, удавившись развилкой веток. И ворон, прокаркавших вполне по-человечески, что они выклюют ему глаза.

      После всего увиденного литератор в себя так и не пришёл. Куда его определили – в чистилище или прямиком в ад, нам, пока живущим здесь, неизвестно.

      Обитатели преисподней

      – Вы говорите по-русски?

      – Ещё как.

      – Хотите поговорить?

      – Нет.

      – И я нет.

Михаил Жванецкий

      Сидоркин открыл глаза и с изумлением увидел, что прямо против него на скамейке, в каких-то двух метрах, сидит его заклятый враг Пинчук и недобро щурится на него.

      – Тебя здесь только не хватало, – пробурчал тот.

      – …Я к тебе не собирался, – ответил Сидоркин, ничего не понимая.

      Он огляделся и увидел, что находится в довольно странном круглом помещении с абсолютно белыми полами, стенами и потолком, производящим впечатление какой-то пустоты. Не было ничего, на чём можно остановить взгляд. Непонятно было, откуда льётся свет, – казалось отовсюду. Вдоль стен напротив друг друга стояли две такие же белые скамейки из неизвестного материала, на которых, кроме него и Пинчука, сидели ещё два человека. Их Сидоркин не мог распознать, так как оба склонили головы и прикрыли глаза рукой, словно находясь в глубокой тоске.

      «Пойду-ка я отсюда», – подумал он и решительно встал.

      – А куда это ты собрался? – спросил Пинчук.

      – А что я тут забыл?

      В этот момент один из неизвестных поднял голову, и Сидоркина едва не хватил удар. Ибо это был банкир Щукин, несколько лет таскавший его по судам.

      – Ба-а, какие люди в Голливуде! – воскликнул он, увидев Сидоркина. – Весёлая компания собралась!

      – Щукин, тебе чего, ты же проиграл суд?

      – Все мы тут проигравшие.

      – Я-то в чём проиграл? – удивился Сидоркин.

      – А ты ещё не понял? Поймёшь, времени куча, – иронично заметил Щукин.

      – С чего это куча? Времени всегда мало, – возразил Сидоркин и направился туда, где, по его мнению, должен быть выход.

      Но никакого выхода не оказалось. Пришлось повернуть обратно. Но и в противоположной стороне ничего не было. Только стерильно белые стены, без малейшей щёлочки. Как-то неосознанно Сидоркин посмотрел наверх и увидел, что метрах в десяти в центре потолка имелось большое круглое отверстие, какое обыкновенно бывает у стеклянных банок. Но дотянуться до него нечего было и думать.

      Остальные,