Танцуй, пока не убьют. Павел Козлофф

ым тоном, доверительно говорят с близкими людьми, приоткрывая им тайны театрального закулисья.

      Музыкальность стихотворных текстов находит своё отражение и в прозе, когда некоторые абзацы и даже целые тексты вдруг становятся ритмизированным белым стихом. Как у Андрея Белого, к примеру. И это подчеркивает не нарочитую, а вполне органичную индивидуальность авторского стиля.

      Стихам Павла Козлоффа свойственно легкое дыхание строки и неожиданная, иногда вполне афористичная концовка. Это облегчает запоминание поэтических текстов, несмотря на свою краткость, богатых смыслами и философскими обобщениями.

      Лидия Григорьева

      Писатель, поэт, фотохудожник

      Стихотворения

* * *

      И не прекрасны, не чудовищны

      На землю павшие лучи,

      Когда обманчив проблеск солнечный,

      А воздух осенью горчит.

      Навряд ли удивят кульбитами

      Давно избитые слова,

      Когда путями позабытыми

      Шагами шелестит листва.

      И я вошел в тот лес захваленный,

      И этот лес вошел в меня,

      Как будто с миром здешним стали мы

      Не отдаленная родня.

* * *

      Вечер дымкою окурен

      И Луна вблизи Земли,

      Как синица во фритюре,

      Как под шубой журавли.

      У Вселенной на опушке

      Здесь большая тишина.

      Даже форточка – старушка

      Приумолкла у окна.

* * *

      Неотрывно дороги усталыми мерить шагами.

      Все никчемные вместе, но каждый отдельно неплох.

      За ночной тишиной расплескается речи гекзаметр,

      И рассеянных мыслей уляжется чертополох.

      Все простого плетения, малый мирок оригами.

      Чтобы ночью забыться и снова ожить поутру,

      Не лови в сновидениях то что случается с нами.

      Впрочем то что случится навряд ли кому по нутру.

* * *

      Пускай мне объяснят, кому не лень,

      Зачем весна так с молодостью схожа?

      Зачем мы молодеем, что ни день,

      И ты, и я, и встреченный прохожий?

      Я молодел весь март и весь апрель,

      И, кажется, уже впадаю в детство,

      И юности животворящий хмель

      Готов меня подхлестывать – усердствуй!

* * *

      Не клевещи, злодей отъявленный,

      Что мы без радости живем.

      Цветут черемуха и яблоня,

      И светит солнце за окном.

      И нам природою объявлено,

      Что мы сегодня перед сном.

      Услышим «Соловья» Алябьева

      Не на ютубе, а живьем.

* * *

      Всплывают в суете вокзала

      Шальные мысли иногда.

      Сродни хтонического жала

      Срывают тормоз поезда.

      В какой истерике не бейся,

      Какой пощады не проси,

      Все по накатанному рельсу

      В себе с собою вдаль неси.

      Лелея в этой карусели

      Лишь риторический вопрос:

      В лучах какой волшебной цели

      Однажды это родилось?

* * *

      Не говорите, что он умер.

      Я слышу телефона зуммер.

      И в повседневной круговерти

      Еще нет времени для смерти

      Такой исход совсем не чаян.

      Я на звонок не отвечаю.

      Не от тоски, а из боязни

      Помех потусторонней связи

      Ловя сомнение мгновенное

      Что он не кинул тело бренное,

      Идет по улице, качается,

      И где-то с кем-нибудь встречается

      Он и не думал окочуриться,

      А память летний день приносит,

      Где небо синее не хмурится,

      И прошлых лет многоголосье.

* * *

      Было грустно порой, и мечталось,

      Поплывем, не сходя с корабля,

      Проплывем еще самую малость,

      И покажется наша земля.

      Там красавицы-жены платками

      Нам промашут приветный салют,

      Там, чье сердце не полностью камень,

      Долгожданный покой обретут.

* * *

      Скольженье бережное по клавиатуре

      Что уговаривает музыку звучать,

      Несет нам умиротворение в С-dur’е

      Из глуби таинства скрипичного ключа.

      И угасающей