Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома. Мишель Уильямс

– Клайв тоже был о нем высокого мнения.

      Доктор производил впечатление важной персоны. Ему было слегка за сорок. Среднего роста, хорошо сложен, прекрасные манеры. Он оказался не таким, как я ожидала, потому что выглядел совершенно обычно и вовсе не походил на этакого сурового профессора, каким люди нередко воображают тех, кто занимает подобное положение. Он с улыбкой приветствовал нас, и я снова почувствовала себя не в своей тарелке – не стоило все-таки соваться со свиным рылом в калашный ряд. Кто я такая, чтобы разговаривать с человеком столь высокой квалификации? Я уставилась на Грэма в поисках поддержки. Интересная у нас собралась компания: чокнутая тетка, мечтающая работать с трупами, бывший работник бойни, презирающий карьеру, и доктор Барберри – патологоанатом высочайшей квалификации, которому предстояло детально исследовать внутренние органы мистера Эванса и определить, что его убило.

      А затем произошло нечто такое, во что я никогда бы не поверила. Да и вы тоже. В секционной, над столом, заваленном кишками мистера Эванса, Грэм и доктор болтали как старые друзья. Они говорили о крикете, о телевидении, о погоде, о планах на вечер. Эд Барберри потребовал включить радио на полную громкость. Он исследовал органы и затем перекладывал их в пластиковый поддон, а Грэм взвешивал их и записывал результаты. При этом они совершенно непринужденно общались, и было видно, что работа никак на них не влияет. А я стояла в отдалении и с изумлением взирала на происходящее. Атмосфера была настолько комфортной, что ко мне снова вернулась уверенность.

      В течение получаса доктор Барберри управился с исследованием и покинул секционную. Грэм вернул органы в тело мистера Эванса и зашил разрезы. Меня он попросил вымыть рабочий стол доктора и продезинфицировать все поверхности, что я с удовольствием и сделала. Наконец-то я почувствовала себя полезной!

      Глава 3

      Подав заявление на должность санитара морга, я не сразу сообщила об этом родителям, брату Майклу и деду. Хотя у нас очень теплые отношения, все же о некоторых вещах лучше не говорить, пока не будешь окончательно уверен. Но я все-таки не удержалась, получив письменное уведомление о том, что после демонстрации вскрытия меня включили в приоритетный список кандидатов.

      Родители были в курсе, что работа в интернате мне не по душе, однако советовали не бросать ее, пока не найду другую. У меня были перед ними определенные обязательства. В нашей семье все очень ответственные, и я не знала, как они отреагируют на подобный шаг. Мама с папой знали о моем увлечении криминалистикой – мой книжный шкаф был забит литературой о преступлениях и преступниках. Но я полагала, что моя новая работа не будет напрямую связана с убийствами и что увлекательных криминальных историй, которые так часто показывают по телевизору, там будет немного. Позже выяснилось, что я не ошиблась.

      Когда меня пригласили на интервью, я ничего не сказала даже своим коллегам на прежней работе, но мне не терпелось с кем-нибудь поделиться.