Ел я ваших демонов на завтрак!. Антон Кун

и посматривала на меня из-под полуопущенных ресниц.

      – Не знаю, что ты скрываешь, – наконец сказала она. – Не вижу…

      И я порадовался, что прервал с ней контакт. Эта жрица залезла бы в мою черепушку и глазом не моргнула б!

      – Я успела понять, что ты силён, – продолжила она через время, и я насторожился. – Но не почувствовала угрозы.

      Я облегчённо выдохнул.

      – Но это не значит, что угрозы не будет завтра или послезавтра. Хотя… Завтра скорее всего не будет, сейчас ты слишком истощён. Так что, три дня ничего не изменят…

      Она размышляла вслух, а меня бросало то в холод, то в жар.

      Чтобы отвлечься, я начал рассматривать высокие колонны, которые подпирали потолок, и огромные окна.

      Лечебница явно была при храме – точно такие же колонны я видел, когда мы с Ёсико возвращались из пещеры.

      Судя по окнам, это было одно из крыльев храма. Уж не знаю какое – правое или левое – в окна мне было видно только небо.

      Помещение под лечебницу отдали большое – коек тут стояло штук пятьдесят, не меньше.

      Пока я рассматривал стены, окна, потолки и колонны, верховная жрица подвела итог:

      – … Решено! Старейшина узнает о твоём даре через три дня. А Ишико – сегодня.

      – Шисаи Анита, – обратился я к верховной жрице. – Можно спросить?

      Она кивнула.

      – Когда я в первый раз очнулся, мне показалось, что эти койки были заняты ранеными…

      – Да, – просто ответила верховная жрица. – Всеблагая исцелила воинов, и они отправились на стену.

      Я приподнялся и увидел, что несколько коек всё ещё заняты.

      – А они? – я кивнул в сторону оставшихся раненых.

      – Их раны требуется больше времени. Но они тоже скоро исцелятся. Всеблагая исцелит любого, в ком теплится хотя бы искра жизни.

      Я вспомнил убитых, которых складывали вдоль стены.

      – Мёртвых Всеблагая оживлять не может, – ответила верховная жрица на вопрос, который я не успел задать.

      К нам подошла Ёсико.

      – Шисаи Анита, – негромко позвала она. – Привели роженицу…

      Верховная жрица тут же поднялась.

      – Отдыхай, Кизаму, сколько хочешь, – сказала она. – А потом иди домой. За твоей мамой я пошлю, как освобожусь. Если, конечно, она не придёт раньше…

      В последних её словах прозвучала ирония, и мне почему-то стало обидно за мамочек. Как бы меня это не бесило, они искренне переживали о пацане.

      Ёсико хотела идти вслед за верховной жрицей, но я незаметно схватил её за балахон и удержал. У меня накопились вопросы, и мне нужны были ответы. А дать их мне пока могла только Ёсико.

      – Ты чего? – удивилась девушка.

      А я уставился на её грудь, хорошо очерченную натянувшимся балахоном – Ёсико была без лифчика.

      И тут до меня дошло: женщины в этом мире лифчиков не носили совсем.

      От этих мыслей я снова словил стояк. Пришлось натянуть одеяло, чтобы не так торчало.

      – Кизаму, ты чего? – повторила вопрос Ёсико.

      Я усилием воли вернулся к мыслям о магии и ответил:

      – Ты