Дом. Виктор Патрикеев

– теперь я был уверен, что это гром, – раскатистые удары один за другим, дождь не прекращался.

      Прошел еще один день, за ним еще, по нужде я использовал ванну и другую посуду. Вода закончилась. Я собрался с духом и спустился к соседу. В коридоре у трупа стояло мое ведро, жуткий запах исходил не только от него, но и от разлагающегося тела.

      Пройдя в комнату, я стянул с дивана одеяло и накрыл тело. В кухне обнаружились две бутылки воды, несколько пачек печенья и банка ветчины. Видимо, печенье не нравилось не мне одному. «Надеюсь, он покончил с собой не из-за печенья», – промелькнуло в голове. Наверное, мой мозг пытался защитить меня от происходящего ужаса и «подкидывал» мне такие ироничные мысли.

      Я все забрал и вернулся в квартиру. Автоматически осматривая дверь вдовы, я почувствовал запах. Подошел ближе – такой же запах, что и ниже этажом. Миссис Чапмен не стало.

      Я был голоден, но аппетита снова не было: тяжелый запах смерти теперь преследовал меня. Еще день, и еще. Дождь продолжался, но уже не такой сильный. Стрелки на часах показывали два часа дня. Вставать я не хотел, но пришлось. Шум – уже не дождя – доносился с улицы. Я выглянул в окно и успел разглядеть, как трое мужчин зашли в дом; их машина стояла у подъезда.

      Что за шум?

      Проснулся я одетым. Автомат лежал на полу, телевизор показывал голубую картинку – фильм давно закончился; во рту ужасный привкус утра, немного тошнило. Я щелкнул зажигалкой, из холодильника взял небольшой лимон, руками выдавил в стакан и заполнил его ледяной водой. Пил мелкими глотками, вода была жутко холодная.

      Я вышел на улицу. Было все так же пасмурно, свежий воздух заполнил легкие, мне стало лучше. «Как же хочется есть. Но прежде я приму душ», – подумал я. Капли воды смывали вчерашний день и вопросы, на которые я не мог найти ответы, а если и находил, то они были скудными. Да, зажигалка – это пульт, и что? Комната под лестницей – это медблок, и что?!

      После душа я приготовил сэндвич: тонкий ломтик белого хлеба, свежий огурец, сыр и поджаренный бекон. Чашка горячего кофе. Такой простой завтрак, но он привел меня в чувство. Я решил, что надо выйти в патруль и прогуляться, свежий воздух явно шел мне на пользу.

      Выйдя из дома, я запер дверь. Стул, который я оставил как указатель, лежал на том же месте. Я посмотрел в сторону «гнезда во́рона» и, пройдя несколько шагов, услышал гул, отчетливый и нарастающий. Из-за деревьев показался легкомоторный самолет, он летел на малой высоте, оживляя небо.

      «Самолет?!»

      Я сделал еще несколько шагов, и в этот момент у самолета оторвало крыло. Он резко сменил траекторию и упал неподалеку, в самом начале леса, среди деревьев.

      Я рванул в лес. Самолет лежал на боку, часть его охватило пламя, дверь в кабину была приоткрыта. Бросив автомат, я приложил усилие и открыл дверь. В кресле пилота сидела девушка, голова ее была в крови, из правой руки торчала сломанная кость. Часть корпуса самолета пробила грудную клетку, и она задыхалась. Я снял ремни безопасности; девушка выпала из кресла, вскрикнула и потеряла сознание. Подхватив ее на руки, я побежал к дому. «Только бы успеть,