Восьмая книга восьмого. Познание истины. Николай Николаевич Калиниченко

широты и 60 градусов восточной долготы…

      Вот именно! Эти градусы по се два дня нужны мореходам. А это значит, что и придумал их народ-мореход. А теперь угадайте с трёх раз, что это был за народ?

      Да тут и гадать нечего. Но это если открыть глаза и распахнуть мозги пошире, тогда на ум придут не только русские народные сказки о заморских купцах, о Садко, об аленьком цветочке, об острове Буяне и царевиче Гвидоне. В уме подготовленных товарищей начнут всплывать не только чисто морские, но и чисто русские названия, которые совершенно странным образом встречаются и у иноземцев. Например, корабль. По-гречески это карабос. Чуть иначе «карабос» – это «баркас». Ну, бывает. Но что значит «карабос»? А это все лишь «короб». В свою очередь, «баркас» – это «барак». Тоже коробка.

      Зная, что звуки Б и В – близнецы-братья, а потому взаимозаменяемы, читаем «корабль» со звуком В вместо звука Б. И получаем испанскую «каравеллу». И здесь любопытно узнать, что понимают испанцы под словом «каравелла»? Впрочем, у итальянцев, португальцев и французов тоже есть это слово. А лингвисты считают, что слово «каравелла» происходит от латинского слова «карабус» как уменьшение. И правильно считают. Но дальше они не идут. Дальше ведь русский короб, а кому он нужен кроме русских?

      Кстати, каравелла – это однопалубное судно, т.е., по сути, простой короб.

      А у морских кораблей есть паруса. Если славяне – дикари, которые из лесу вышли, был сильный мороз, то откуда им знать, что такое парус? Только от культурных европейцев. Значит, и слово «парус» от них же. А оно почему-то исконно славянское. И это прекрасно видно в том, древнем его произношении. Точнее, когда звука Р ещё не было, но уже был его предшественник – звук Л. Вот тогда слово «парус» звучало как «полоса». И кто будет спорить, что парус – не полоса?

      Чтобы полоса полоскалась на ветру, а не комкалась на палубе, у корабля должна быть мачта. Лингвистические словари пишут, что «мачта» – от немецкого или голландского слова «маст». Ну, просто очень похоже. Но «мачете» ближе, а «мечта» совсем уж рядом. Тем не менее, «мачта» – от слова «мах», точнее, «маха». Рука ведь женского рода, как и мачта. «-та» – это древнее уменьшительное окончание. Но и голландцы с немцами имеют место, если их «маст» прочитать как «ма суть». «Маха» – не только «рука», но и «малая ма», поскольку «-ха» – это тоже древнее уменьшительное окончание.

      И здесь стоит осознать, что значит уменьшительное окончание, или как немецкие лингвисты говорят, суффикс. Маленький значит маменькин. Маменькин сынок. Или маменькина дочка. А маменька – это вся Азбука. Отсюда все звуки Азбуки – это уменьшительные звуки. И хороший морской пример – палуба, т.е. полка, небольшой пол. Даже небольшое поле.

      Но в качестве таковых до нас дошли далеко не все звуки. Сегодня это только звуки Ц и К. А в древних названиях есть и другие. Это и Л, и Р, и Т, и Х. Но попадаются и уменьшительные слоги. Например, «-чик» и «-чка». У венгров это «чико», т.е. жеребёнок, хотя «лошадь» у них просто «лоо», а «конь» – «парипа». А ещё есть «ник»