Кактус для вашей мыши. Александра Шервинская

ничего не будет.

      Беляев наконец-то перестал меня рассматривать, огляделся и поманил кого-то рукой.

      – Максим, здравствуйте, – он поздоровался с подошедшим Максом, который практически прибил меня взглядом и уже даже закопал в саду под яблоней. – Я заметил, что эта девушка сидела рядом с вами. Вы пришли вместе?

      На секунду мелькнула мысль, что сейчас Макс отмажется и скажет, что видит меня впервые в жизни, но друг оказался парнем стойким и мужественно кивнул.

      – Тогда, может быть, вы нас представите? – Беляев откровенно наслаждался ситуацией: моей растерянностью, удивлением Макса, напряжённым вниманием всех окружающих.

      – Эээ…Конечно, – Макс быстро взял себя в руки и, указав на меня, произнёс. – Валерия Одинцова. – Потом, так же указав на сами-знаете-кого, добавил. – Дмитрий Васильевич Беляев.

      – Очень приятно, – Беляев протянул мне руку, и моя ладошка утонула в его на удивление большой руке.

      – А уж мне-то как приятно, Дмитрий Васильевич, – я натянуто улыбнулась, пытаясь осознать происходящее.

      – Несмотря на числительные? – тут я поняла, что мой мир уже никогда не будет прежним, потому что Беляев мне… подмигнул. – И, пожалуйста, Валерия, в неформальной обстановке – Дмитрий. Просто Дмитрий.

      Ну да, «царь, просто царь». Рядом кто-то икнул, и, кажется, это был Макс. При этом Беляев почему-то продолжал держать меня за руку, пока я осторожно не высвободила несчастную конечность.

      – И чем вы занимаетесь, Валерия? Посмею предположить, что вы филолог? Или журналист? Хотя, если бы вы были журналистом, я бы знал.

      – Вы знаете всех журналистов? – я чувствовала себя крайне неловко, так как пристальное внимание окружающих начинало откровенно нервировать, как и сам Беляев, который «просто Дмитрий»… У него что, дел важных нет, что ли, я не понимаю.

      – Не всех, конечно, все мне без надобности, но вас определённо запомнил бы. И не игнорируйте мой вопрос, пожалуйста, Валерия.

      – Прошу вас, в неформальной обстановке – Лера. Просто Лера, – я понимала, что откровенно нарываюсь, но остановиться уже не могла.

      – Лера…Лера… – он повторил моё имя, словно перекатывая его на языке. – Хорошо, таинственная Валерия. Раз вы так упорно не хотите раскрывать своё инкогнито, я не настаиваю.

      И добавил, наклонившись ко мне неприлично близко:

      – «Лера» я приберегу для… неформального общения. Вы же должны объяснить мне … правила склонения числительных. Поэтому я прощаюсь, но надеюсь на новую встречу, столь же незабываемую.

      С этими словами он коротко кивнул Максу и, сграбастав снова мою многострадальную руку, прикоснулся к ней мимолётным поцелуем. Затем попрощался с народом и удалился, сопровождаемый всё тем же юношей с планшетом, а я осталась стоять в полной прострации, беспомощно глядя на Макса. Не успела я открыть рот для покаянной речи, как в зал вернулся беляевский сопровождающий и, найдя меня глазами, бодро потрусил в мою сторону. Со словами «Дмитрий Васильевич просил вам передать» он протянул