.

два, – вздохнула девочка. – Малявка, говорят.

      Сеня прикинул, если сезоны были такими же, как в привычном ему мире, то девочке было почти одиннадцать лет. Это было похоже на правду – на свои десять с хвостиком она и выглядела. Сто сезонов – двадцать пять лет, довольно много для совершеннолетия, но в других мирах – другие правила.

      – А хочешь в мой мир? – неожиданно предложил он.

      – Хочу, – кивнула Лаэль. – Но нельзя. Обратно-то я не попаду. Дверь открывается один раз и только с одной стороны.

      Сеня ничего не понимал. В его представлении двери могли открываться в любую сторону.

      – Ты открыл дверь из своего мира, – пояснила девочка. – Когда ты вернешься обратно, она захлопнется, и я не смогу вернуться домой.

      Сеня вспомнил, что каждый раз двери растворялись в воздухе, словно их и не было.

      – А я больше не смогу попасть в тот мир, который мне понравился?

      – Сможешь, если нарисуешь точно такую же дверь на том же самом месте. Хоть на пол пальчика сдвинешь – уже не попадешь.

      – Так давай я покажу тебе наш мир, а потом мы нарисуем тебе дверь снова?

      Лаэль звонко рассмеялась.

      – Ты не сможешь нарисовать точно такую же дверь по памяти. Нужны специальные маячки, кураторы этому много сезонов учатся.

      Арсений мысленно согласился с девочкой. Двери он рисовал почти на одном и том же месте на заборе, но каждый раз попадал в новые неизведанные миры. Значит, каждый раз это были разные двери.

      – А, может, тогда вместе сходим в какой-то другой мир? Прямо тут нарисуем дверь и…

      – И дверь в твой мир тут же захлопнется, – мрачно перебила его Лаэль. – Кто тебе, такому глупому, дал мел? И как ты до сих пор жив?

      Сеня не знал ответа на последний вопрос. Наверное, ему просто везло.

      Он сел на берегу и потрогал воду рукой – теплая.

      – Расскажи мне о вашем мире? У тебя есть родители?

      – Конечно, – удивилась она. – У всех есть. А у тебя?

      – Есть. Но никаких кураторов нет. Только мама и папа.

      – Мама и папа кормят, заботятся, развлекают, – терпеливо объяснила она. – Мы видимся с ними по вечерам, а днем они работают. А кураторы нас обучают и воспитывают.

      – Учителя! – понял Сеня.

      – Можно и так сказать, – согласилась Лаэль.

      – А почему ты одна гуляешь? Ты далеко живешь?

      Девочка махнула рукой в сторону леса.

      – Город прямо за деревьями, отсюда не увидишь. Но можем сходить, если не спешишь.

      Сеня с готовностью вскочил на ноги.

      – Идем!

      Они побрели в сторону леса. Арсений предвкушал настоящее приключение. Если в этом мире все знали о путешествиях, то ему было, о чем их расспросить!

      Они постепенно удалялись от контура, висящего в воздухе и Арсений на секунду замешкался.

      – А что будет, если дверь захлопнется?

      – Ты уже не выберешься, – пожала плечами девочка. – И умрешь.

      – Почему? Здесь так хорошо! Можно жить прямо в лесу, построить шалаш…

      Лаэль остановилась и протянула ему миску с клубникой