Осторожно, котик!. Оксана Иванова-Неверова

      – Тянусь к воде, – объяснил Авось. – Добровольно! Видите?

      – Вижу, – Остап Пармёныч на всякий случай зашёл по пояс в реку и приготовился спасать котёнка.

      – Теперь уж не скажете, что никогда такого не видели, – Авось повёл ушами, опасливо посмотрел на другой берег, тряхнул головой и решительно шагнул в воду вслед за бобром. – А сейчас я вам подхожу? Возьмёте в ученики?

      – И меня, – попросил Анчутка.

      – И меня! – брякнул Клокастый Заяц, но одумался и добавил: – Чисто теоретически, вольным слушателем.

      Бобр зацепил проплывающую мимо веточку, пожевал её и оглядел собравшихся.

      – Ну что, старушка, – сказал он выдре, – тряхнём-ка ценным мехом. Ты прости, я всё понимаю про Волко… В общем, сильно мы рискуем, но… – Бобр кивнул на котёнка: – Больше-то ему некуда.

      Авось ринулся к бобру и немедленно ушёл под воду с головой. Остап Пармёныч подхватил его за шкирку, встряхнул и прижал к себе. Котёнок уткнулся лбом в жёсткую бурую шерсть.

      – Не горячись, – бобр неловко отёр ему морду натруженной лапой, – чередом всё выстроим, по брёвнышку.

      Глава 5. Внезапная овца

      Ночевал Авось в Анчуткином дупле, возле болота. Решили, что это самое надёжное укрытие, пока котёнок не научится пробираться в хатку бобра.

      – Ты не бойся, – сказал Анчутка, натащив в дупло сухого мха, – на болоте тебя никто не тронет. Самые страшные здесь Болотник и я. Ты, главное, за осоку не забредай.

      – Провалюсь? – напугался Авось.

      – Ещё как! – заверил Анчутка. – Засосёт прямо к Болотнику в бар. Он тебе наплетёт с три короба, мол, надо отработать за обрушившийся потолок. Да только он жулик. На него сколько ни работай – долг всё растёт.

      – А… ты куда? – спросил котёнок.

      Всё-таки было немного страшно оставаться одному в новом месте.

      – Я на работу, – деловито сказал Анчутка. – Хулиганить.

      Котёнок моргал блестящими разноцветными глазами. И глаза эти округлялись.

      – А что поделать? – Анчутка пожал плечами. – Я же не могу перестать быть бесёнком. Не заставлять же Таисию проказить вместо меня. Уж такая моя судьба – баловаться. Вот ты родился котом – на съедение Волко… – Анчутка шлёпнул себя по лбу, скорчил рожицу: – Я имел в виду, что хочешь ты или нет, но ты не можешь перестать быть котом. У каждого, знаешь ли, есть судьба.

      – Ты считаешь, – Авось сжался и подобрал лапы, – что моя судьба – быть съеденным Волколаком?

      Анчутка почесал в затылке. Что-то неважно складывалось с котом. Как-то небезопасно всё выходило и неспокойно.

      – Это с какой стороны посмотреть, – утешил он. – Вдруг твоя судьба – всех спасти. Ведь Волколаку время от времени надо на кого-то кидаться, у него тоже предназначение есть.

      Анчутка по привычке поджал искалеченную лапку. Котёнку стало холодно, несмотря на тёплый вечер и мягкий мох.

      – Да ты не трясись раньше времени, – подбодрил Анчутка. – Чтобы кого-то съесть, его ещё надо найти. Может, тебя никогда в жизни