Constanta. Игорь Стенин

прищурившись во время общей пробы.

      Коля долечивался. На сей счёт в его распоряжении были пар от сваренной в мундирах картошки, горячий сладкий чай и старые, выцветшие от времени, фронтовые фотографии деда.

      Пришло время отъезда. Как ни отговаривали деда и Вика, и Коля, он отправился провожать их на станцию.

      Стоя перед раскрытыми дверьми электрички, Вика не удержалась и бросилась ему на шею.

      – Не забывай про меня, – сказал он ей на ухо. – Приезжай.

      – Обязательно, – прошептала она. – Я люблю тебя, очень-очень…

      Прощаясь и жмя руку деда, Коля смотрел на него во все глаза. Стараясь запечатлеть всё, не пропустить ни одной детали, он высекал его навечно в граните своей памяти.

      Электричка уехала. Смахнув невольную слезу, дед постоял, посмотрел ей вслед и отправился домой.

      Оставленный один, визжа и лая, пытаясь вырваться на волю, Рой бесновался на цепи. Дед открыл калитку, прошёл во двор и остановился перед псом. Утихомиривая, потрепал по загривку. Поднял глаза в небо, приложил пятерню к груди и, унимая свои сердечные боль и трепет, вздохнул.

      – Будем зимовать, Рой.

      Глава десятая

      За день до освобождения квартиры Степан принялся заметать следы тайного пребывания в ней, стараясь делать это как можно незаметнее. Однако Илона заметила. Пришлось признаваться. Узнав всю правду о своём участии в авантюре, она пришла в ужас. Но делать было нечего, следов хватало, времени убрать их оставалось в обрез и потому следовало немедля браться за работу. Узнай Горыныч, чего им обоим стоило вернуть квартире прежний вид, то не потребовал бы платы за наём – компенсация была достойной.

      Наконец, все волнения остались позади. Шли последние минуты перед уходом. Сидя, они прощались со своим временным жильём.

      – О чём задумалась? – спросил он её.

      – Мы всё равно оставляем здесь частицу себя, – ответила она, осматриваясь. – Свою энергию, если хочешь. Незримую тонкую материю.

      – И что с этим делать?

      – Не знаю. Тебе виднее – ведь ты же всё это затеял.

      Они помолчали.

      – Долой стены, – сказал он, махая рукой. – Возвращаемся в природу.

      – Назад в эдельвейсы? – подыгрывая, улыбнулась она.

      – Другого выхода нет. Мы были и остаёмся бездомными. Хотя в этом есть и своё преимущество – таким, как мы, открыты все вершины. Хотела бы увидеть облака?

      – И среди них тебя – в неземной красе!

      – Ну, да.

      – Заманчиво. Про облака-то я наслышана, а вот, каков ты в своей настоящей красе, не знаю.

      – Будь уверена – я не разочарую тебя.

      – Хотелось бы верить. Однако, ты – снежный эдельвейс. Я – спутница южных широт, любимица солнца, гербера. Как будет выглядеть наш союз?

      – Мы дополним друг друга. Половинами единого целого. Свет, воздух и вода – всё, что нужно цветам для счастья.

      Илона вздохнула.

      – Хочу утешиться. Живыми цветами – прямо сейчас.

      Материалистка, едва не бросил ей в лицо Степан. Но сдержался.