Сказочный Портал. Сборник Самоисполняющихся Сказок. Надежда Алиантой

с тех пор, как навешала кренделей вычурных и обучилась премудростям несуразным.

      Загоревала тогда Настена, заплакала слезами горькими. Видать, не шибко искусно али недостаточно себя кренделями вычурными разукрасила. Надобно значительно больше. Только больше ей уже не вынести было. Тогда начала она терем свой обвешивать кренделями вычурными калибра разного. Все Принца Заморского вернуть старалася. Тогда и задумалась Настена думою горькою и задала себе вопрос каверзный: «Смогу ли я, справлюсь ли с кручиною горькою?» С того самого времени прозвал ее народ честной именем неуверенности Немогуша.

      Так все шло и продолжалося, пока однажды Немогуша от тяжести неимоверной кренделеевой не упала прямо на дороге, куда выходила ежедневно встречать своего суженого Принца Заморского. Просто полностью сил лишилась и изнемогла.

      Лежит Немогуша и думает: что-то в ней не так. А что – не понимает. Ума не приложит, что же ей делать теперь. Домой вернуться надо бы. Только кренделя вычурные подняться не дают, силушки лишают.

      Начала потихоньку их сбрасывать, чтобы до терема доползти. Пока потихоньку ползла до дому, все кренделя по дороге с себя посбросила. Полегчало ей несколько. Уж больше не хочется снова кренделями обвешивать себя – словно в голове немного проветрилось от дурмана закомурного.

      Присела на ступенечку и горько заплакала оттого, что не знает, что ей делать теперь со своею жизнью.

      Так горько и долго плакала Немогуша, что услышал ее Лель пригожий. Уж он-то очень хорошо мог слышать и различать звуки разные: и отдаленные, и близкие. Потому как умел играть на свирель-дудочке и песни петь. Мелодиями да песнями своими лелеял и нежил, утешал и радовал, поселял любовь в сердца людские. До его слуха тонкого донеслось горестное рыдание. Боль сердца нежного отозвалась в душе его пламенной. Откликнулся он на голос зовущий, идущий от сердца раненого, измученного тоскою по красоте и простоте душевной. Пошел на зов.

      Подходит к терему, украшенному кренделями вычурными, и изумляется: в таких теремах не живут, не обитают девы пригожие. Кренделя замысловатые да вычурные под стать только особам без чувства меры и вкуса. Неужто ошибся пригожий Лель?

      Уж было развернулся Лель, чтобы уйти обратно, да кошка хозяйская преградила дорогу ему. И молвит человеческим голосом:

      – Что уходишь, пригожий Лель? Разве не слышишь, как мается хозяйка моя краса-девица, что в народе прозвали Немогушею? Она своим плачем горьким зовет тебя на помощь.

      – Да тут никого не вижу я, кто мог бы так на помощь звать. Уж больно терем замысловат, неуместен для жизни.

      – Идем за мной. Покажу, где хозяйка моя плачет-рыдает, – со словами этими привела кошка Леля пригожего туда, где плакала Немогуша.

      Ан не ошибся пригожий Лель. Видит, перед ним пригожая девушка, без кренделей премудрости. Собой хороша, добра и ласкова. На цветок лазоревый схожа. А по дороге