Темное небо. Книга первая. Тень дракона. Денис Куклин

так глянула на него, что тот тотчас принялся оправдываться: – Это не для протокола, поверьте мне на слово. Но ведь должен я вас как-то называть? «Уважаемая» – это не имя.

      – Звать меня Валентиной Федоровной. Сапегина Валентина Федоровна, – словно для внушительности повторила она и прошла на кухню.

      Олег снял кепку, поправил перед зеркалом прическу и прошел вслед за ней. Сапегина уже звякала сковородой возле газовой плиты.

      – Валентина Федоровна, разрешите? – Олег сел на табурет возле окна и огляделся. Кухонька был маленькой и чистенькой, но пахло в ней почему-то коммунальной квартирой. В старинном буфете хмурились фарфоровые сервизы. На водопроводном кране сохла металлическая губка. – За что вы невзлюбили Коростецкого? Даже после смерти простить его не можете.

      – Бог его простит, – Сапегина до упора повернула ручку газовой форсунки и поставила на гудящее синеватое пламя сковороду жареной картошки. – Я его не прощу никогда.

      Олег решил вопросы больше не задавать. Стало понятно, что хозяйка квартиры – человек с норовом, если надумает рассказать о своей обиде на покойного, сделает это без посторонней помощи и без наводящих вопросов.

      В молчании прошло около минуты. Незаметно кухня наполнилась аппетитными запахами.

      – Одно радует, что Сашенька сейчас далеко! – Даже как-то торжественно нарушила тишину Сапегина. – Иначе вы бы его в покое не оставили. – Валентина Федоровна выключила газ и села на второй табурет. – Саша, это мой внук. Вот он, – она показала на фотографию молодого, светловолосого человека приколотую к настенному календарю. – Они с детства знали друг друга: Анечка-Анютка, Сашенька, и этот змей. Меня с души воротит, когда вспоминаю о нем! Еще в школе, в старших классах у Ани с Сашенькой завязалась крепкая дружба. Мы уже думали о ней, как о невестке. Потом Саша ушел в армию. А, этого гада, родители от армии отмазали. Он всю жизнь за папой прятался… Прости Господи рабу грешную…

      – А мне… – Олег снова осекся от одного взгляда собеседницы. Он хотел сказать, что ему в свое время поведали целую эпопею о трудном жизненном пути Коростецкого.

      – Не знаю, что тебе наплели, мил человек, но я тебе расскажу, как на самом деле было… – Угадала ход его мыслей Сапегина. – Так вот, этот ирод, два года, пока Саши дома не было, клинышки под нее и подбивал. Подлец он был, каких свет не видывал! Одним словом, когда Саша отслужил и домой вернулся, у них с Аней что-то с первой встречи не заладилось. Нет, этот змееныш в сторонке стоял, будто это дело его не касается. А потом уж, когда с полгода прошло, Саша понял, что остался с носом. Анюта в это время уже под венец собиралась. Саша всегда был гордым парнем, но тут как сломался. И в ногах у нее валялся, и истерики дома закатывал, и с этим змеем пытался отношения выяснить. А закончилось все свадьбой Анютиной. А из внучека моего, будто душу вынули. Что с тобой, мил человек?

      – Я бы водички попил, Валентина Федоровна, – Олег судорожно перевел дыхание и подошел к раковине. На него снова накатила болезненная слабость.

      – Воды не жалко, – только и вымолвила Сапегина. И все это время,