Хищник цвета ночи. Татьяна Серганова

брюк. – Показывай.

      Расстегнув молнию, я достала два своих вечерних платья. Светлое – с короткими рукавами и пышной юбкой и черное – классическое, с низкой квадратным вырезом и разрезом сзади.

      – Ты в этом же была на корпоративе в прошлом году, – указав на чёрное платье, произнёс шеф.

      Надо же, какая память, а мне казалось, что ему всё равно, в чём я хожу, лишь бы работу выполняла.

      – Ну и что? Твоих же родственников на нём не было.

      – Всё ясно. Не пойдёт.

      – В смысле?

      – Бери с собой домашнюю одежду, – вручая мне платья, произнёс Н’Ери. – Еще джинсы, пару водолазок, тёплый свитер и, собственно, всё.

      – Как всё? – всё ещё отказывалась верить я.

      – Вот так. Завтра мы с тобой купим всё необходимое.

      – Нет, – прижимая к груди платья, я покачала головой.

      Но Н’Ери был непреклонен:

      – Да. Ты моя невеста, и я должен содержать тебя.

      – Какие у тебя интересные представления о романтических отношениях.

      – Это правила хищников, и только. Так что прекрати свои феминистские разговоры. Не переживай, я всё оплачу.

      – Не надо. Я и сама в состоянии купить себе одежду.

      – Измайлова, не усложняй, а собирай вещи. Если мы играем, то играем до конца.

      Пришлось напомнить себе об отце, его долге и прочих неприятностях. А с другой стороны, чего я переживаю? Его кто-нибудь заставлял покупать мне вещи? Нет. Сам вызвался – значит, надо ловить момент. Только вот чувство неловкости и неправильности никуда не делось.

      – А как же рабочие костюмы? В чём я на работу пойду?

      – Кто сказал, что ты будешь ходить на работу?

      – До наступления нового года еще пять рабочих дней, – напомнила ему.

      – У нас командировка.

      – Какая?

      В плане и графике никаких командировок точно не было. Я бы точно запомнила, ведь это дополнительная работа.

      – Длительная, – Ник тяжело вздохнул. – Измайлова, ну что ты такая упёртая? Давай собирай, время позднее. Нам еще ко мне ехать. Завтра тяжелый день.

      Хотелось узнать, почему тяжелый, но сдержалась.

      – Хорошо. Как скажешь.

      Чемодан был собран за пять минут и оказался практически пустым. Вещи убирать на место времени не было, и мой врождённый перфекционист зароптал, не желая оставлять беспорядок. Пришлось наступить себе на горло.

      – А туфли? – спросила я, выуживая из шкафа бежевые лодочки.

      – Не надо, – бросил Ник, даже не глянув, направляясь в прихожую, когда внезапно остановился. – Измайлова, а бельё?

      – Что бельё? – не поняла я, снимая с вешалки пальто.

      – Где твоё бельё?

      «На мне!»

      – С ним всё в порядке, – хватая сумку, ответила ему, загоняя как можно дальше глухое раздражение. – Покупать не надо.

      – Показывай.

      – Нет, – вцепившись в сумку руками, я покачала головой.

      – Измайлова, я что, белья не видел? Показывай, что у тебя тут. Рейтузы в горошек? – и дернул сумку на себя.

      От неожиданности я её отпустила и недоверчиво на него уставилась.

      – Рейтузы?

      – Ты