Егерь-3: Назад в СССР. Алекс Рудин

вкусным грибным запахом. Вы со стоном разгибаете затёкшую поясницу и довольно оглядываете помещение. Вы потрудились не зря. Теперь зимой у вас в любой день будет на столе вкусный и наваристый суп.

      Представили? Красота, правда?

      А если всё это делать вместе с любимой девушкой?

      – Обещал приехать в Ленинград, а сам всё не едешь, – с упреком сказала Катя, очищая шляпку подосиновика от прилипших к ней сосновых иголок.

      – Не сердись, – улыбнулся я. – Самому хочется, но никак не вырваться. Но на следующей неделе приеду точно. Надо отвезти декану данные по деревьям, поражённым вредителями. Он мне уже напоминал.

      Я насаживал кусочки грибов на нитку.

      – Можно, я буду их развешивать? – спросила Катя.

      – Конечно.

      Катя взяла у меня из рук готовую вязку, прицепила её концы на заранее вбитые гвоздики и отошла на пару шагов.

      – Как будто новогодняя гирлянда, – сказала она, любуясь делом своих рук. – Слушай, а где мы будем встречать Новый год?

      – А ты где хочешь? – спросил я её.

      – Я бы хотела в Ленинграде, – вздохнула Катя. – Его наверняка украсят к празднику. И Невский проспект, и Дворцовую. А на стрелке Васильевского острова зажгут ростральные колонны. Красиво!

      – Почему бы и нет, – улыбнулся я. – Сядем в машину и махнём!

      – А у тебя получится?

      Я пожал плечами.

      – Посмотрим. Но если вдруг не выйдет…

      – Если вдруг не выйдет, – сказал Катя, – то мы всё равно встретим праздник вместе.

      Она дотронулась рукой до моей щеки. Потом подалась вперёд и легко, едва касаясь, поцеловала в губы. Я потянулся к ней, но Катя танцевальным движением отпрянула в сторону.

      – Нет! У тебя руки грязные!

      – А у тебя?

      – Мне можно! И вообще, ты филонишь! Где следующая гирлянда?

      – Сейчас будет, – расхохотался я.

      – Слушай, а как там Трифон? – спросила Катя. – Работает?

      – И днём, и ночью, – заверил я её и не соврал.

      Я несколько раз заходил повидаться с Трифоном, и всё время у него кто-то был. Рано утром или поздно вечером, в выходные и будние дни он возился с пациентами – мазал, бинтовал, ставил банки и горчичники, делал уколы и массаж.

      – Откуда у нас столько больных? – как-то спросил я Трифона.

      Он улыбнулся в густую чёрную бороду, которую так и не сбрил.

      – Здоровых людей на свете, считай, и нету. Разве только маленькие дети.

      – В каком смысле? – опешил я. – Вот я, например, здоров.

      Трифон бросил на меня короткий внимательный взгляд.

      – С тобой отдельная история, Андрей. Ты вторую жизнь живёшь, и многое понял. Если не умом, так чутьём. Потому к тебе болезни и не пристают.

      – А что, болезнь от понимания зависит?

      – А от чего ещё? Не всегда, но часто.

      – Объясни, – попросил я.

      – Да очень просто. Вот гложет человека какая-то забота, тревога. Ходит он, ходит, думает всё об одном. А потом –