Трое из Леса возвращаются. Меч Томаса. Юрий Никитин

самой нижней ступеньке уперла руки в бока Люсиль. Каким-то чудом уже собранная, в расправленном платье и причесанная, даже шляпку нацепила. В глазах гнев и возмущение.

      – Я проснулась, вас нет! – негодовала она. – Что я должна была подумать?

      – Что я встал и ушел? – предположил Олег, подходя к стойке, где оставил нетронутый стакан молока.

      Глаза Люсиль потемнели от недовольства.

      – Вот именно. Я решила, что вы оставили меня одну. До вчерашнего дня я обходилась собственными силами, но опыт показал, что в одиночку мне не справиться, и теперь я рассчитываю на вашу помощь. Как можно подвергать леди таким переживаниям?

      – Переживания закаляют дух, – подняв указательный палец, мудро произнес Олег.

      Люсиль задохнулась в возмущении и захлопала ресницами.

      – Да как вы можете так говорить? У нас столько дел. Вы ведь не забыли о цели нашей общей миссии?

      Олег нахмурил лоб, пытаясь припомнить, в какой момент миссия стала их общей, потом сделал несколько глотков молока и сказал:

      – Пускай так…

      – И что вы делали в комнате хозяйки таверны? – со строгостью поинтересовалась Люсиль.

      Олег отхлебнул еще немного молока из стакана, в дальних дверях показалась сама хозяйка, одетая по правилам, в чепце и с румяными щеками. Она стала хлопотать за стойкой, а Олег ответил многозначительно:

      – Решал вопросы насущные.

      Люсиль не поняла, ее глаза округлились, она стала переводить растерянный взгляд с Олега на хозяйку.

      – Какие, например? – поинтересовалась Люсиль настойчиво.

      – Важные, – ответил Олег. – Собирай пожитки и спускайся, а то будешь как та кошка.

      – Какая кошка?

      – Которую сгубило любопытство, – сообщил Олег и протянул ей стакан с остатками молока. – А вот это поставь в комнате в угол под шкаф.

      Оставив на лестнице изумленную и растерянную Люсиль со стаканом в руке, Олег вышел на крыльцо, потянулся, тело отозвалось благодарным хрустом. Небо окончательно затянуло тучами, дождик моросит и приятно холодит кожу, но двор развезло, что значит – ночью дождь прошел крепкий и дороги превратились в кашу. Тем лучше им двигаться не по суше, а по воде.

      Женщины собираются долго, даже если собирать нечего, поэтому Олег успел обойти постоялый двор, пообщаться с мужиками и выменять у одного из них на шкурку змеи заплечный мешок, прежде чем Люсиль показалась на крыльце. В руках та же сумка, что и вчера, одежда такая же, и можно только гадать, что она делала столько времени.

      – Я готова, – сообщила Люсиль важно, подойдя к Олегу, пока он на пне у коновязи складывал в заплечный мешок скромную снедь. – Пастор, вы можете внятно объяснить, что задумали?

      – Да я сам себе не могу ничего объяснить, – глубокомысленно проговорил Олег. – Все думаю. Думаю, а никак не додумаюсь…

      – О чем вы вообще, пастор? – удивилась Люсиль.

      Олег произнес отстраненно:

      – Как всегда, все о том же, о том же…

      Ресницы Люсиль