В шаге от бездны. Дмитрий Михайлович Гаркушенко

мебель в таком же состоянии. Будто найдена на свалке.

      – Зовите меня просто Зак, – хозяин усаживается в кресло напротив меня и ставит ноги на низенький журнальный стол. Попутно сбивая на пол пустую пивную бутылку.

      На его лице безразличное выражение. Глаза смотрят на меня холодно. Будто на вещь.

      – Я хотел бы расспросить вас о службе в сто втором пехотном полку.

      – Зачем?

      – Это для моей книги.

      –Кто её будет читать?

      – Тот, кто захочет, – отвечаю я. – Мне это не так важно, надеюсь, желающие найдутся.

      Зак достаёт из нагрудного кармана рубашки пачку сигарет, щёлкает зажигалкой и делает хорошую затяжку. Выпуская тягучий дым, он смотрит на стену рядом со мной. Там висит множество фотографий.

      – Это были славные времена. Лучшие дни в моей жизни, – на его лице появляется мечтательная улыбка. Улыбка убийцы.

      Я протягиваю руку и включаю диктофон.

      – Мне всегда хотелось быть военным. Мечтал об этом, ещё будучи пацаном. Увлекался оружием и боевыми искусствами. Думал поступить в академию. Носить форму. Когда живёшь в трущобах Стамбула, мечтаешь выбраться из них. Только это не так просто. Отец мой зарабатывал крохи, много пил и в жизни не интересовался воспитанием сына. Мать умерла, когда мне было четыре. Я вырос на улицах. Про образование не могло быть и речи. Не по карману моему старику, даже если бы он задумался о моём будущим. Он и о своём то не волновался, а я был лишь статьёй расходов и головной болью.

      Его рука указывает на дверь.

      – С этих улиц мало кому удаётся выбраться. Здесь рождаются и умирают. Чаще всего не дожив до тридцати. Банды, болезни, нищета. Или ты становишься частью этого мира или он тебя пожирает. Другого не дано. Я, благодаря физическим данным, выжил. Прибился к одной из банд. Делал для них разную работёнку и получал свою долю.

      Однажды, – продолжает он после паузы. – Я отправился на пункт вербовки. Хотел пойти служить, но к тому времени за мной уже тянулся длинный шлейф из мелких нарушений и неприятных историй, противоречащих закону.

      Зак сплёвывает прямо на пол и кривится:

      – Эти уроды указали мне на дверь.

      Я сверяюсь с записями в блокноте:

      – Сто второй сформировали уже во время войны?

      – Точно. Через несколько месяцев после атаки на Марс.

      – И вас приняли?

      – В этот раз, без вопросов. С радостью. Такие, как я стали нужны, – на его лице улыбка, больше похожая на оскал.

      У сто второго полка плохая репутация, скорее не солдаты, а каратели. Набранный впопыхах, из отбросов общества с единственной целью, наводить порядок на территориях, перешедших под контроль правительства. С этим полк справлялся отлично.

      Набираясь смелости, задаю вопрос, ради которого я сюда и приехал:

      – Вы были на Новом Пекине?

      Утвердительно кивнув Зак достаёт очередную сигарету:

      –Да, – отвечает он.

      – Расскажите?

      – Есть