Седьмое имя. Николай Иванович Шерстенников

печали… Он понял данную возможность… Понял… Но не принял. Глубоко в сердце билась и пульсировала искорка. Он осознавал, что, уйдя из нежити мира в сияющую жизнь, поможет недругам. Те заставят людей метаться, страдать. А надежда на избавление поможет людям сделать шаг на пути восхождения. Куда?

      Вот здесь, словно пелена опутала сознание, и Оламер понял, что его не подпускают к знанию, которое преждевременно для него и для людей. Ему хотелось понять, во имя чего человеческие страдания и муки, во имя чего племена и народы скручиваются в тугих узлах конфликтов и противоречий. И тогда он смог бы вернуться в мир нежити и действовать там осознанно, во имя Великой цели. Желание нарастало, становилось отчетливым и обретало внутреннюю силу и мощь. А когда оно засияло нестерпимо, он, вдруг, услышал внутри голос. Не тот, что звучал недавно. Бесконечно спокойный, глубокий, как океан, голос самой жизни произнес:

      – Уйти из мира ты можешь, но поймешь ли Великую цель? Не будешь сожалеть о своем уходе, ибо оставишь не только людей, но и себя? Во имя цели неведомой и высокой не пройдешь ли мимо того, что дано для будущего восхождения. Готов к жертве во имя жизни?

      Вопрос стоял так, чтобы Оламер принял решение. Но не было готовности решать. Да, он достиг каких-то рубежей, но те ли это высоты, и быть может, он способен подняться значительно выше, нежели ему предлагали обстоятельства? А внутри билось и пульсировало отчаянное желание уйти в свет, в жизнь и навсегда избавиться от страданий. И путь ухода виделся ему коротким и ярким, а его окончание более напоминало махровый цветок, где вместо лепестков сияющие искры, а стеблем служит восходящая спираль Света. Не раздумывая более, он шагнул на короткую тропинку. Мыслью рвался к итогу, и дорога перед ним раскрылась. Но окружившее его живое пространство, смотрело на его выбор, и Оламер чувствовал сожаление. Никто его не упрекал, не говорил о неверном выборе. Было просто сожаление о том, что он избрал легкий и простой путь избавления от бытия.

      И тогда он возопил:

      – Я готов идти путем, который ты мне определяешь, но скажи, во имя чего! Великий Джянга! Твоя Воля священна, но хочу знать, каков иной путь?

      И перед его мысленным взором открылась темная, уходящая за горизонт тропа. Он перенесся в ее конец и почувствовал безмерную усталость. Не было света и сверкающих искр, только усталость и облегчение: наконец-то выполнил, вернулся…

      – Это цель, во имя которой я должен отказаться от быстрого счастья?

      И снова перед мысленным взором возникло видение: корабли народа Бури подплывают к берегу. На скалах стоят оцепеневшие соплеменники Оламера. Они хотели встретить людей Бури как обычно встречали пришельцев с моря. Но куда исчезли ярость и готовность к борьбе. Когда корабли Бури были за полет стрелы от берега, на нос самого большого вышел длинноволосый старец с посохом. Он поймал солнце багровым кристаллом на верхушке посоха, тот вспыхнул, засветился и исторг на берег волну пламени. Едва оно коснулось людей, те в ужасе побросали оружие и с криками побежали от берега в глубины прибрежного мира.

      – Я смогу остановить их натиск?

      – Сейчас – нет! Ты должен многое понять и многому научиться …

      – Я готов пойти другим путем, если он так важен для Высшего!

      – Он важен для тебя, прежде всего!