Егерь-2: Назад в СССР. Алекс Рудин

Григорьич! Я же просил не стрелять возле базы. И так нормально набили за утро.

      – Не переживай, Дима! – со смехом ответил ему кто-то незнакомый. – Кого нам тут опасаться?

      Со стороны дороги раздалось тарахтенье «Газика».

      Ах, чёрт! Фёдор Игнатьевич услышал выстрелы около базы и теперь торопился сюда.

      – Идём, Паша!

      Я перехватил ружьё и шагнул из-за поленницы на берег.

      Лодка тенью выплыла из-за кустов ивняка.

      На носу сидела симпатичная черноволосая девушка. Она зябко куталась в большую, не по росту, фуфайку. Одна рука девушки была опущена за борт, кончиками пальцев она задумчиво чертила по воде.

      Жмыхин грёб и продолжал что-то говорить человеку, который сидел на корме лодки. Тот снисходительно улыбался, вытаскивая патроны из стволов.

      – Да помню я, что возле базы ружьё надо разряжать. Не с мальчишкой говоришь, Дима!

      Я узнал его. Тот самый краснолицый, с чёрными усиками, который удирал от меня на резиновой лодке.

      Увидев нас, он одним движением дослал обратно патрон и хотел защёлкнуть стволы. Но я опередил его.

      – Государственная охотничья инспекция! Разрядить ружьё!

      – Дима, это кто?

      Жмыхин обернулся. Взгляд его стал удивлённым, а потом в нём промелькнуло отчаяние. Он быстро опустил вёсла в воду и толкнул их от себя. Лодка затормозила.

      Сидевший на корме человек бросил быстрый взгляд на Павла. Милицейская форма и рука участкового, лежавшая на кобуре, видимо, удержали его от поспешного решения. Он посмотрел на Жмыхина.

      – Положить ружьё на дно лодки! – вслед за мной скомандовал Павел. – Причаливаем!

      К берегу с тарахтением подъехал «Газик». Из него выскочили Фёдор Игнатьевич и Воронцов. Увидев их, краснолицый сузил глаза.

      – Целую облаву устроили?

      Его верхняя губа поползла вверх в презрительной усмешке.

      – Положить ружьё! – ещё раз повторил Павел. – Я не шучу! Выйти из лодки и предъявить документы!

      – А не обоссышься, участковый, когда мои документы увидишь? – издевательским тоном спросил краснолицый. – А то смотри – так в мокрых штанах и пойдёшь в дворники проситься, когда из органов вышвырнут.

      Он подчёркнуто медленно положил ружьё на дно лодки. Посмотрел на сгорбившегося Жмыхина.

      – Извини, Дима! Тут ты сам недоглядел, тебе и отвечать. Давай, причаливай! Выпусти Жанну!

      Жмыхин ничего не ответил. Он как будто не слышал обращённых к нему слов. Руки егеря по-прежнему лежали на вёслах.

      – Причаливай, кому говорю! – грубо окрикнул его краснолицый.

      Жмыхин чуть заметно шевельнул вёслами. Нос лодки мягко ткнулся в причал.

      – Жанна, вылезай и разбуди Ваньку! Пусть заводит машину. Ждите меня там, я скоро. Только разберусь с этими защитниками природы.

      Краснолицый вёл себя слишком нагло, точно был абсолютно уверен, что браконьерство сойдёт ему с рук. Я ощутил беспокойство.

      Надо было всё-таки