Рождество с детективом. Татьяна Полякова

проходил мимо.

      – Гоша. А в чем дело?

      Парень не испугался, не задергался, даже глаза не забегали. Неужели мимо?

      – Поговорить надо. Присядь.

      – Нам не положено.

      Тишков вынул удостоверение. Гоша кивнул.

      – Тогда давайте на улице у служебного входа.

      Леха быстренько дожевал гамбургер и, чувствуя в животе приятную сытость, вышел.

      Разговор с Гошей не принес ожидаемого результата. В ночь, когда Маша слышала шаги, он работал, а в среду с самого утра и до обеда проходил диспансеризацию в поликлинике. Это тоже могут подтвердить человек десять.

      А ведь казалось, так здорово все сложилось! Старший лейтенант было приуныл, но, подумав, решил, что сдаваться рано.

      – Настя что-нибудь рассказывала вам о старушке, за которой они с Катей ухаживали?

      Гоша вскинул глаза, вспоминая.

      – Рассказывала. Обе они говорили, что бабулька прикольная донельзя. Самой уже прогулы на кладбище ставят, а она все прихорашивается. Бабулька нажаловалась, что девчонки плохо за ней ухаживали?

      – Нет, не жаловалась. А не было версий насчет того, для кого она красоту наводит?

      – Да какие могут быть версии! Бабушка никуда и не ходит, почти не встает. Ее соседка навещает, которая договаривалась насчет патронажа, и все. Девчонки все смеялись, что она педикюр делает красным лаком, словно любовника ожидает. Только разговор этот давно был, когда к Катюхе брат приезжал. Мы как раз в баре сидели.

      – Брат?

      – Ну да. То ли двоюродный, то ли троюродный.

      – Имя помните?

      – Толик. Или Алик. Нет! Валик! Точно! Валентин.

      – Что еще о нем знаете?

      – Ничего особенного. Отличный парень. Приятный в общении. Да мы всего один раз виделись. А что случилось? С девчонками все в порядке? Настя вчера звонила, но ничего не сказала.

      – С ними все в порядке, – успокоил Тишков и подумал, что пора ему самому пообщаться с волонтерками.

      Что еще за троюродный брат?

      Он распрощался с встревоженным Гошей, двинулся к машине и решил позвонить Леле.

      Только он собрался это сделать, как она позвонила сама.

      – Ты «Имя Розы» читал? – огорошила Леля вопросом.

      – Кино смотрел, – честно признался Леха.

      Еще начнет выспрашивать, что да как в книге написано! Если проколется, будет считать его вруном! Лучше не рисковать.

      – Помнишь, как умирали монахи? – продолжала литературную викторину Леля.

      Леха собрался ответить, что не помнит, но тут откуда-то налетел сильный ветер, снег взметнулся с тротуара, закружил и чуть не снес с ног. Тишков успел ухватиться за перила ограждения, тянувшиеся вдоль набережной. Эта снежная кутерьма что-то выдула из забитого разными мыслями мозга, и Леха неожиданно для себя произнес:

      – Они травились мышьяком, которым слепой монах смазал страницы книги.

      – Точно! Страницы слипались, монахи мусолили пальцы и слизывали яд.

      Снежная карусель на мгновение стихла, и Тишкову удалось разглядеть свою машину, припаркованную