Рождество с детективом. Татьяна Полякова

уборкой. И чашку чаю, если можно.

      Лида провела соседку в кухню, налила ей и себе по чашке чая, поставила вазочку с печеньем. Вопросов не задавала, ждала просьбу. Но Инна явно не торопилась. Она уставилась на Лиду своим пристальным вглядом и озвучила вопрос, который задает столько лет, сколько они знают друг друга:

      – Ты Новый год где будешь встречать?

      – Дома, конечно, как всегда.

      – Одна?

      – Инна, я тебе всегда объясняю: я не одна. И у нас будет все в обычном порядке. Извини, но я гостей не приглашаю. У меня просто нет времени сидеть спокойно за столом. Нужно всех кормить, выгуливать, звонки всю ночь каждую минуту. И мне хочется всех поздравить, узнать, как дела…

      – Но ты чувствуешь одиночество после того, как муж умер?

      – Я не знаю, что такое одиночество. Понимаешь, я не одна, когда остаюсь сама с собой. К тому же это такая редкость, когда я совсем одна. Какие-то минуты ночью, когда животные спят.

      – Опять ты про зверей. Я о людях. Тебе не скучно быть одной и знать, что муж не придет, не поговорит?

      Так наступает тот момент, когда Лида решается проявить характер. Ее лицо становится суровым, близорукие глаза с мягким, нерешительным взглядом вдруг приобретают почти стальной цвет.

      – Тема закрыта, Инна. Мы это уже обсуждали, и я только что тебе еще раз ответила. Нет, я не одинока. И мне некогда. Так в чем просьба?

      – Мне нужен коньяк. У меня томится рождественский кекс, все нужно постоянно заливать коньяком. А я целый день убирала и не посмотрела, что он у меня закончился. На улице холодно, не хочется бежать в магазин.

      – У меня нет коньяка.

      И Лида сдерживает фразу о том, что по телефону вопрос и ответ заняли бы полминуты.

      – Жалко. Даже не знаю, у кого бы попросить. Тут нельзя пропускать день.

      Они какое-то время сидят молча, обе понимают, что, кроме Лиды, Инна ни к кому бы не сунулась. Ей просто не откроют.

      – Ну хорошо, – поднимается Инна. – А ты не могла бы мне дать немного денег, я же без кошелька выскочила. Чтобы домой не возвращаться, сразу в магазин заскочу.

      Лида долго и, в общем, успешно боролась с собой, закаляя волю для отказов тем, кто просил у нее деньги. Это точно без возврата, и были времена, когда она раздавала большую часть гонораров, не в состоянии никому отказать, а потом выкручивала мозги, как прожить на то, что осталось. Но тут надо было очень быстро завершить неприятную встречу.

      – У меня совсем мало. Сколько это стоит?

      – Да я самый недорогой… Из неплохих. До трех тысяч. Потом отдам.

      Лида взяла кошелек, протянула Инне две тысячи.

      – Это все, что есть. Извини, Инна, мне надо идти с собаками. Привет коньячному кексу.

      Она закрыла дверь за соседкой, которая, в общем, казалась удовлетворенной. Прелестная Инна патологически жадная.

      Лида опять влезла в брюки, свитер, куртку и открыла по очереди двери во все комнаты. Ну, здравствуйте, мои дорогие. И к ее рукам и взгляду побежали, потянулись, поплелись