Ирония фарта (сборник). Антон Тарасов

все равно, мы будем играть, и мне будет не так скучно, когда я прихожу из школы. А еще хоть кто-то будет слушать мои репетиции, – невозмутимо ответила Натали.

      Братика Натали назвали Владимиром. С его появлением многое в жизни Натали изменилось к лучшему, как ей казалось. Мама теперь была практически всегда дома. Пугающее одиночество растворялось в детском плаче, тревоги улетучивались, когда Володя сидел рядом и улыбался.

      Натали никогда не ревновала братика к родителям. Она была уже вполне взрослой и понимала, что ничего ревностью добиться не удастся, да и смысла в ней нет абсолютно никакого. К тому же, на мысли о подобных вещах у Натали просто не было времени. Она вполне успешно училась в гимназии, учителя часто ее хвалили, хоть она и не претендовала на то, чтобы быть отличницей. Да и занятия в музыкальной школе проходили достаточно результативно. Натали практически никогда не заставляли что-то делать – чаще она сама к чему-то стремилась и пыталась этого добиться.

      Помня о том, что с ней произошло, она никогда не оставляла братика наедине с Рудольфом, когда тот изредка приезжал. Рудольф перебрался в США, завел небольшой бизнес, суть которого ни Анастасия, ни далекий от таких дел Сергей не понимали. Рудольф почти забыл о том случае, видимо из-за того, что не чувствовал никакой своей вины.

      Натали же на себе познала, что такое боль, предательство, страх и любыми путями старалась сделать так, чтобы окружающие ее – как близкие, так и не очень, как знакомые, так и совершенно посторонние люди – сталкивались со всем этим как можно реже, а то и не сталкивались вовсе.

      Я как-то спросила у папы, как у него получается рисовать то, что он видел только один раз. Или вообще не видел. Мне очень хотелось научиться рисовать: и бескрайние луга на закате, и лес, и какие-то очень красивые цветы в вазе, и многое другое. Он мне ответил, что нужно прожить то, что рисуешь. А если не прожить, то не оставаться к этому равнодушным. Я у него спросила, что значит быть равнодушным. А он ответил, что это значит не проходить мимо. Ведь когда хочешь что-то нарисовать, мимо этого чего-то ты не проходишь мимо. Ты останавливаешься и смотришь. Конечно, художнику все равно, сколько ветвей на дереве и сколько на самом деле подсолнухов растет на грядке в соседнем огороде. Но не все равно, что эти ветви есть, и что эти подсолнухи цветут. Они есть, ты не мешаешь им быть. И из их существования черпаешь пользу, радость, выгоду – все, что тебе требуется. А если кто-то вдруг вздумает портить эту красоту, то только ты этому можешь помешать. Ни на кого не надейся, старайся действовать самостоятельно.

      Как-то весной Натали пришла домой из школы с огромной царапиной на лбу.

      – Так, рассказывай, – Анастасия относилась к жизненным перипетиям спокойно и даже не думала за что-то ругать дочь.

      – Вышла я из школы, а там за воротами наши мальчишки по очереди пинают такого худого, в очках, из первого класса.

      – И ты решила за него заступиться? – спросила Анастасия, смачивая кусок ваты перекисью водорода.

      – Конечно, а как бы ты поступила, иначе?

      – Все