Золотая пряжа. Корнелия Функе

твое истинное «я». Разве не к этому все вы так стремитесь?

      Не дожидаясь ответа, собеседник Уилла развернулся и направился к машине, припаркованной у тротуара. Шофер распахнул перед ним заднюю дверцу. Дождавшись, когда автомобиль растворится в уличном потоке, Уилл встал, сжимая в руке подарок незнакомца.

      Джекоб по-прежнему не отвечал, а лицо Клары стало еще белее. Уилл не нашел в себе мужества снова поцеловать ее. В ответ на вопрос, можно ли забрать больную домой, ночная сиделка покачала головой.

      В квартире было так же тихо, как и в тот раз, когда он вернулся от матери. Уилл выложил на кухонный стол кошель, который дал ему незнакомец, и нерешительно запустил руку внутрь. Металл оправы оказался горячим, а выгравированный на нем узор словно плавился и что-то шептал под его пальцами. Уилл сжал рукоятку и натянул прозрачную тетиву. Ему, и никому другому, суждено послать стрелу в самое сердце тьмы. Если, конечно, оно вообще у нее есть, сердце.

      Не туда

      Лиса слишком привыкла дожидаться Джекоба месяцами, чтобы бить тревогу на четвертый день его отсутствия. Однако Ханута по-прежнему захлебывался кашлем, а убедить себя в том, что с Джекобом ему полегчает, оказалось так легко. Сама идея пройти через зеркало в одиночку пугала, но для Лиски это не было основанием от нее отказываться, совсем напротив. Потому что страх – юркий зверек, который вырастает до размеров чудовища, если ему поддаться.

      Лошадь она взяла у Хануты. Кусачая, как бездомная собака, эта кляча не раз доставляла Джекоба к руинам, а потом возвращалась одна. Ханута утверждал, что даже волчьи стаи ей нипочем, но лошаденка потрусила домой подобру-поздорову, стоило Лиске отпустить ее возле башни. Как и ее сородичи, она не любила задерживаться в руинах. Альма говорила, что виной тому призрак конюха, при жизни служившего в замке и мучившего господских лошадей.

      Для призраков утро выдалось слишком туманным, но перед башней на влажной от росы земле Лиска обнаружила следы сапог. Они продолжались за ведущей к конюшням разбитой лестницей. Шванштайнский бургомистр как будто намеревался продать то, что осталось от замка, чтобы окончательно развеять слухи о довлеющем над этим местом проклятии. Быть может, пришло время подыскать другой тайник для зеркала, как бы ни отпугивали покупателей прокопченные стены.

      Окутывавшая их сырость словно не пропускала звуков. Сколько часов провела Лиска под этими дверями, дожидаясь Джекоба? И каждый раз боялась, что не дождется.

      Зеркало блестело так, словно его только что протерли. Впервые Лиска решилась подойти к нему настолько близко. Она не переступала этой границы в одиночку. У него свой путь, у нее свой – таково было негласное правило. Скорее ее, чем его, потому что Джекоб был рад видеть Лиску в своем мире.

      Она протянула ладонь, ощутив холод стекла.

      В первый момент ее удивила царившая по ту сторону темнота. В башне глазам было больно от солнечного света, а время суток по обе стороны границы до сих пор