Неокантианство Восьмой том. Сборник эссе, статей, текстов книг. Валерий Алексеевич Антонов

некоторые из них остаются сомнительными и вызывают затруднения; априорные понятия используются и используются с уверенностью, в то время как ученые, возможно, еще пытаются найти их как таковые и представить в их своеобразии; они навязывают себя априори и входят в дом через окно инстинкта, не подав предварительно визитной карточки в прихожей; априорные описательные понятия, понятия чисел и математических знаков, геометрические и стереометрические понятия формы и фигуры также вскоре приносят с собой все свое содержание, которое по этой самой причине не остается сомнительным. Только в последних характеристики содержания легко анализируются из описательного признака, заложенного в самом понятии; только они могли бы создать впечатление, что некритическая экспликация сущности понятий является правильной, но и здесь многообразие не обобщается, а всегда мыслится как единство, как элемент, из которого только через возможное здесь строгое определение можно сразу извлечь все содержание.

      Поэтому я утверждаю, что тот факт, что мы, люди, в целом уверенно пользуемся нашими понятиями, что с их помощью можно легко понять другого, прогресс наук и жизненных навыков – все это доказывает, что наши понятия и наша концептуализация не могут быть такими, какими они должны быть в соответствии с некритической экспликацией, если бы она была правильной. Вообще говоря, концепции – это не постулаты, а твердые кристаллизации мысли, не аббревиатуры, а мысли, изложенные в развернутом виде. В большинстве случаев не существует идеала понятия, который бы шел рядом с несовершенной действительностью; понятия – это, как правило, вполне достижимые и действительно обретенные реалии мысли, чтобы я так выражался. Даже чистые понятия, не имеющие в себе и в себе ничего яркого, не являются идеалами как понятия, а вполне реальны, даже если они (т.е. их содержание) содержат идеалы; даже понятия предметов, которые никогда не удавалось найти или представить, даже пустое понятие четырехугольного круга или causa sui [самопричины – wp], являются реальностями мысли.

      Возможно, кто-то захочет вмешаться: такое представление сразу превращает все идеи в понятия, тогда как мы твердо утверждаем, что не всякая идея сразу является понятием. И совершенно справедливо я это признаю и допускаю: только с такими идеями, которые уже стали понятиями, можно безопасно оперировать, только с помощью таких идей люди могут общаться друг с другом, только понятия составляют реальные суждения; с простыми описательными идеями можно, конечно, задавать вопросы и строить восклицательные предложения (Что это? – Вот так!), но судить нельзя. Суждения требуют фиксированных понятий, если не в субъекте, то хотя бы в предикате. Вот почему наш интеллект, наша сила мысли, стремится превратить все восприятия в фиксированные и устойчивые понятия. Тем не менее, существует еще достаточно наглядного материала, который еще не стал понятием и, возможно, никогда