Создатель кошмаров. Алексей Пехов

и добавила нехотя: – Но необычное.

      Я понимал, ей не слишком приятно оценивать нюансы действий черного сновидящего. Но она не могла не отметить стиль и размах моей работы. Девушка больше ничего не сказала, но я чувствовал ее пристальный взгляд.

      – Я не очень-то задумывался о людях – хочешь ты сказать? Это правда. И юмор у меня был… своеобразный.

      А еще я подумал, что в тандеме с Феликсом мы обладали действительно большой силой.

      Я протянул ей последний лист. На нем был портрет парня с решительным и волевым лицом, строгость которого смягчали красивые, чувственные губы.

      – Адриан? – произнесла Талия с удивленной вопросительной интонацией, напряженно вглядываясь в рисунок, словно пытаясь понять – не ошиблась ли она, потом посмотрела на меня, и в ее глазах отразилась новая степень неприязни. – Значит, это ты сделал?

      – Кто он?

      – Боюсь, Аметил, сегодня к числу твоих недоброжелателей прибавится еще один.

      – Кто он, Талия?

      – Друг Клио. Был им тридцать с лишним лет назад. – В голосе хариты зазвучала зимняя сталь. – Той самой Клио, которая вечно вытаскивала тебя из проблем, голосовала за тебя при решениях Пятиглава, добиваясь самого мягкого из всех возможных наказаний, и всячески поддерживала. А ты отблагодарил аониду тем, что украл жизнь у ее самого близкого человека.

      Я почувствовал себя убийцей. Снова.

      Воздействовать на прорицателя меня просил Феликс. Адриан не был моей жертвой. Нет, был, конечно, но выбрал его не я. Учитель принес однажды пуговицу и велел внести кое-какие мелкие изменения в сознание жертвы. Я сделал это. Легко, не задумываясь. Такое элементарное касание. Я забыл о нем, едва выполнив. Я даже не знал, что парень – потенциальный оракул. Вернее, не дал себе труда узнать, потому что был занят другим интересным, сложным, захватывающим делом.

      Я хотел сказать об этом Талии, но не сказал. Не стал оправдываться. Все равно оправдания не было.

      – Я могу все исправить.

      – Почему же не исправил раньше? – горько спросила харита.

      – Я делал это. Каждый день, но…

      Я мог справиться со всем, кроме смерти. Помню, как сидел, перебирая пуговицы, но за каждой, почти за каждой была тьма. Тогда я старался вылечить кого-то другого, или сделать немного счастливее, или спасти от атаки дэймоса. Другого дэймоса.

      – Собирайся, Аметил, – сказала Талия, аккуратно складывая мои рисунки. – Времени у нас не так много.

      До остановки «Нота» я добирался сам. Очнувшись дома и поняв, что все произошедшее было лишь сном.

      Харита и впрямь умела замечательно скрывать одну реальность в другой, смешивать явь со сновидением. Я получил, в каком-то смысле, то, о чем мечтал всегда, – иллюзию, созданную ее воображением, но сейчас отчего-то был совершенно не рад этому. Хотя и понимал, что, конечно, у одного из членов Пятиглава действительно нет времени на то, чтобы навещать меня лично.

      До отправления