Создатель кошмаров. Алексей Пехов

Ты убиваешь себя. Тебе не говорили, что ламия, создавая клетку удержания из собственного тела сновидения, разрушает его?

      Ветви – руки Спиро – лишь плотнее обвились вокруг Домиана. Тело девочки, похожее на высохший, расщепленный ствол, ниже склонилось над пропастью.

      – Что ты можешь знать об этом?

      – Гораздо больше, чем ты думаешь. Пленника действительно никто не вырвет из твоих объятий, и не исцелит, но ты рассыплешься в прах вместе с ним. Очень скоро. И ради чего?

      Она молчала и смотрела на меня пустыми глазами, напоминающими сучки на древесной коре.

      – Отпусти его, пока не стало слишком поздно.

      – Я не могу, – произнесла Спиро очень тихо.

      На миг она показалась мне не грозным дэймосом, а ребенком, взвалившим на себя сложнейшее и опасное дело. Ей было страшно.

      – Спиро, послушай меня. Что бы ты ни задумала, ничего не получится. Чего ты хочешь добиться? Ты не сможешь освободиться из тюрьмы таким способом.

      – Я не добиваюсь свободы, – выдохнула она, и по ее искривленному телу прошла дрожь.

      – Тогда чего ты хочешь? От меня?

      – Подойди ближе…

      Я сделал шаг вперед, на миг мне почудилось неуловимое движение рядом. Я действительно не был оставлен один на один с дэймосом, вырвавшимся из-под контроля. За мной наблюдали. Отметив мимоходом этот факт, я сосредоточил все внимание на Спиро. Она смотрела на меня, и в ее остановившемся взгляде сквозила боль и напряжение.

      Теперь я легко мог бы коснуться девочки и даже пленника, все глубже погружающегося в живую клетку.

      – Чего ты хочешь? – повторил я.

      – Покажи мне последнюю могилу в твоем мире, – четко и ясно произнесла ламия, но мне показалось, я ослышался.

      Это была ошеломляюще неожиданная просьба. Сперва мне почудилось – она шутит или слегка повредилась в рассудке, трое суток удерживая человека в плену.

      Признаться, я ждал жесткого ультиматума. Требования освободить всех пленных дэймосов или приказа самому броситься в пропасть в качестве мести за мою «измену».

      – Ты убиваешь себя, убиваешь человека… только для того, чтобы взглянуть на старую каменную плиту?!

      Могилы в мире дэймоса – постоянное напоминание о его жертвах. Убитых, замученных, обманутых, лишенных памяти или здоровья. Я уничтожил все… почти все.

      – Я оставлю человека, если ты покажешь мне твою последнюю могилу.

      – Зачем тебе это надо, Спиро?

      – Покажи, – потребовала она, и по ее изломанному телу прошла дрожь.

      Домиан задергался в объятиях ламии, я видел, как все сильнее наливается кровью сосуд на его лбу.

      – Хорошо, – ответил я, прежде чем она случайно не задушила человека. – Я выполню твою просьбу. Отпусти его.

      – Меняемся, – велела Спиро, и в ее голосе прозвучали внезапно почти исчезнувшие детские нотки.

      Хорошее