Сотник. Чужие здесь не ходят. Андрей Посняков

сообразил Глузд. – Савушка – остаешься здесь, прикрывать, если что. Кирьян – на проверку, я – в засаде. Задача ясна?

      – Ага! Ой… Так точно!

      Оставив Савушку на холме, у схрона, ребята быстро сбежали к реке. Звякнув кольчугою, Глузд сноровисто натянул тетиву арбалета и, наложив на ложе стрелу-болт, укрылся в прибрежных кусточках.

      Кирьян же вышел на отмель…

      Занимался рассвет, но солнце еще не вышло, еще пряталось за холмами, лишь первые лучи его золотили вершины деревьев и прозрачные перистые облака, пробегавшие у самого горизонта.

      В большой – на три пары весел – лодке (в новгородской стороне такие называли «ошкуями») находился всего один человек – совсем еще юный отрок. Видно было, что лодка-то для него одного тяжеловата, парень едва справлялся и весь употел… или просто вымок…

      – Кто таков? – грозно поведя заряженным арбалетом, вопросил Кирьян.

      Несмотря на младой возраст, выглядел он, надо сказать, весьма солидно: кольчуга, меч в ножнах у пояса, там же, за поясом, – клевец, на голове – кольчужная сетка-бармица, шлемы в карауле хранились в схроне.

      Снизу, из-под кольчуги, торчал подол длинной рубахи – синей, с золотистой вышивкой, узкие порты, крашенные корой дуба, заправлены в мягкие юфтевые сапожки. Богато! Ну так Михайла-сотник всегда стремился к тому, чтоб его воины босяками не выглядели. Встречали-то по одежке!

      Вот и сейчас… Ну как не подчиниться столь важному воину?!

      Кивнув в ответ, сидевший на веслах парнишка направил лодку к отмели. Греб он натужно – это было видно, старался, устал…

      А больше в лодке никого не было, толок какой-то товар, прикрытый холстиной… Верно, в Туров, на торг, вез…

      – Кто таков? Куда?

      – Оселя я, из рода Никодима Рыбника, – повернув лодку бортом, обернулся отрок. – С земель боярина Журавля. В Туров, на рынок…

      Хороший, видно, парнишка – улыбчивый такой, скуластый, светлые, чуть навыкате, глаза…

      – Да мы тут частенько…

      – Сосед, значит… Что ж ты один-то? Не тяжело? Здесь-то ладно, а на большой воде как?

      – Так все на покосе ж! А там, дальше, рыбаки наши встретят…

      – Ну, коли так… Удачи!

      – И тебе, славный воин. Да хранит тебя Господь…

      Соседей приказано было пропускать без особых вопросов. Да и что такого подозрительного было в этом одиноком мальчишке? Понятно, почему один – время такое, покосы…

      – Подтолкнуть?

      – Ну, если не трудно… Вот благодарствую! Спаси тя Бог!

      Лодка тяжело отвалила от отмели…

      Опустив арбалет, Глузд вышел из кустов.

      – Из земель Журавля, в Туров, – доложил Кирьян.

      – Да слышал я…

      Сняв с ложа стрелу, урядник спустил тетиву самострела. То же самое проделал и Кирьян.

      – Скоро и солнышко… – глянув в небо, негромко промолвил Глузд. – Хороший будет денек.

* * *

      Свернув за излучину, юный лиходей Нерод ткнул веслом в холстину:

      – Ану, кончай ночевать! Говорю, поднимайся, друже