Ты сделаешь это. Каролина Шторм

чем я только думаю? Мне собираться надо. Времени остаётся всё меньше.

      Снова надевать на себя эти безвкусные тряпки. Как этот стиль называется, когда тона слишком вызывающие, кричащие? Андеграунд, кажется? Лина не была сильна познаниями в искусстве. А вот первый курс на факультете психологии подсказывал ей, что у художника есть маниакальные черты. Иначе как объяснить его одержимость кроваво-красными тонами? Стойкая ассоциация именно с кровью и ни с чем другим возникла у Лины почти сразу. И это пугало её. Какие ещё идеи придут в голову этому странному человеку, который даже лицо своё прячет под маской?

      Однако к 22.00 она была полностью готова и спустилась вниз. Водитель уже ждал. Он не звонил, не предупреждал, что подъехал. Это была молчаливая договоренность. Лина просто должна была прийти вовремя, и это не обсуждалось. Села она на заднее сиденье (та самая зона комфорта), поздоровалась и только. Ни о чем говорить не хотелось. Каждый выполнял свою задачу. Водитель вез её на «работу». Она настраивалась на долгую бессонную ночь.

      … То же каменное здание из темно-красного кирпича – образец старой готики. Та же тяжелая дверь. Тот же полумрак на первом этаже. Винтовая лестница с железными ступенями и распахнутая дверь в мастерскую. Гулкие шаги по бетонному полу и…

      Лина заметила новые картины. Вчера их точно не было. На одной была изображена сцена охоты. Всадник на черной лошади пронзал копьём… лошадь белую.

      Очень странно.

      Зрелище показалось ей жутким, хотя нарисовано всё было великолепно. Но сам факт! Кажется, ничего подобного она ни разу не видела. Обычно люди охотятся на кабанов или других диких животных. Но чтобы на лошадь!

      – Черное уничтожает белое, – прошептала она.

      А лошади зеркально отражали друг друга. И, приглядевшись, Лина убедилась, что они абсолютно одинаковы.

      – Что ты видишь? – из глубины мастерской раздался голос. Лина вздрогнула. К ней неслышными шагами приближался Он – её мастер.

      – Вы меня напугали, – девушка повернулась к нему.

      Та же шляпа с полями и маска, закрывающая лицо. А на теле на этот раз темно-синяя рубашка и брюки. По крайней мере, можно его получше разглядеть. Руки крепкие, совсем не худощавые. Но никакого свисающего живота и лишних выступающих складок. Мужчина подтянут, широк в плечах. Пожалуй, он очень даже хорошо сложен. Видно, следит за собой. Ну-да, он же любитель наряжаться. Человек искусства. Должен выглядеть представительно. Так подумала Лина.

      – Я спросил, что ты видишь на этой картине, – повторил художник. – Отвечай на тот вопрос, который я тебе задал. И не надо уходить в сторону.

      – Хорошо, – Лина снова обратилась к картине. – Я вижу две одинаковые лошади. Как две сущности одной личности. И побеждает почему-то черная.

      – Так, что ещё? – казалось, художник заинтересовался её ответом.

      – Человек управляет черной сущностью и подавляет белую. Но почему он выбрал именно темную сторону?

      – Ты уверена, что это его выбор?

      – А