Принцесса в академии. Варя Медная

пострадавшим студентом.

      – Да, профессор. – Озриэль шагнул ко мне и крепко стиснул локоть. – Я отведу его в лекарскую башню.

      Преподаватель кивнул, и ифрит потянул меня к выходу. Я оборачивалась всю дорогу до двери. Виновник случившегося теперь стоял по одну сторону от тела, а все остальные сбились в кучку по другую. Даже верные вассалы Марсия не спешили занять место подле него, не зная, успел ли он остыть – никто не горел желанием нарваться на следующую оплеуху.

      Но тот уже выместил раздражение и снова натягивал перчатку. По лицу разлилось удовлетворение.

      – Нет, ты это видишь? Видишь? – повторяла я, дергая Озриэля.

      – Вижу, – коротко отозвался он.

      Профессор поднял на Марсия раздраженный взгляд:

      – И что теперь прикажете с ним делать?

      – Можно отлить на сувениры, – предложил тот. – Как вариант, насадить голову на пику и выставить на воротах – для устрашения врагов.

      Его приспешники заискивающе захихикали.

      – Очень смешно, – сухо резюмировал профессор. – Придётся побеспокоить вашего отца и пригласить придворного мага.

      – Валяйте, – зевнул Марсий. – У отца этих челобитных – хоть бумажный дворец строй. Но через годик-другой дойдёт очередь и до вашей записки.

      – Я не потерплю, чтобы…

      Чего именно не потерпит профессор Гудинаф я так никогда и не узнала, потому что Озриэль вывел меня в коридор.

      Глава 6

      О том, как нас с Озриэлем почти научили летать

      Перерыв ещё не начался, и повсюду стояла торжественная тишина, нарушаемая лишь гулом учебного процесса за закрытыми дверями.

      Ифрит остановился и встряхнул меня.

      – Тебе как, лучше?

      – Да… – выдавила я. – Кто Марсий такой?

      – Наследный принц.

      – Наследный кто?

      – Сын короля.

      – Хочешь сказать, будущий правитель Затерянного королевства?

      – Именно.

      – То есть он принц, который учится на принца?

      – Ну, вообще-то никому не положено знать, кто он. Марсий здесь инкогнито.

      – Но все об этом знают?

      – Ага.

      – Он отлично умеет не выделяться.

      Мы двинулись дальше по коридору.

      – По правде сказать, тут не только его вина: трудно не выделяться, когда к тебе приставлены телохранители, а под апартаменты отвели целый этаж.

      – А что с его рукой?

      – Руками, – поправил Озриэль. – Он превращает в чугун всё, к чему прикасается. У него даже прозвище есть – Чугунок. Только об этом тсс-с-с-с.

      – Но оно всем известно?

      – Точно.

      – Чугун, значит… полезное свойство! И дворцовые кухарки всегда при кастрюльках. Хотела бы я такие ручки…

      – Уверена?

      Я взглянула вниз, на наши с Озриэлем переплетенные пальцы, и промолчала, а потом тихонько высвободилась.

      Мы ещё немного прошагали в тишине.

      – Что-нибудь почувствовала в аудитории? – спросил он, когда мы спустились на несколько этажей