Принцесса в академии. Варя Медная

но теперь костяшки прямо-таки пульсировали от желания встретиться с его возмутительно прямым носом и стереть с бледного лица выражение превосходства. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся, и в глубине холодных, черных, как маслины, глаз зажглись недобрые огоньки.

      Я решительно шагнула в аудиторию и дернулась было к нему, но тут Озриэль тронул меня за плечо:

      – Осторожнее. Не связывайся с Марсием Фьерским.

      – Да я его мизинцем перешибу! – свирепо заявила я.

      «Боже, что я несу?» – завопил какой-то уголок сознания.

      – Вот именно этого и не стоит делать, – заволновался ифрит. – Ни в коем случае не дотрагивайся до него. Лучше вообще не приближайся. Это сейчас говорит плащ, не ты! Сопротивляйся.

      – Ещё что-нибудь? – прорычала я.

      «Нет-нет, я Ливи: нежная и воспитанная принцесса, которая не имеет ничего общего с драчливым полуогром Гартом».

      – Кого ещё из этих дохляков мне нужно бояться?

      Последнюю фразу я произнесла так громко, что все находившиеся в аудитории – а их было человек тридцать – повернулись в нашу сторону. Среди прочих мне в глаза бросилось удивленное лицо Индрика.

      Тонкие губы брюнета начала растягивать улыбка. Он лениво поднял руки, и ближайшие к нему студенты шарахнулись в стороны.

      Теперь я вещала посреди гробовой тишины аудитории:

      – Или только этого, в перчаточках? Он, наверное, ручки кремом смазал?

      Себе я казалась прямо-таки фонтаном остроумия, но никто почему-то не смеялся. Кроме меня.

      Кстати, на брюнете действительно были перчатки, из какого-то плотного материала, с монограммой и гербом рода.

      – Ты зарвался, Дуболом, – подал голос он. – Уверен, если постучать по твоей голове, эхо разнесется по всей академии. Проверим?

      Я бы на его месте померла от одного своего вида, но он был совершенно спокоен. Более того, на бледном лице отразилось предвкушение гурмана, заносящего вилку над креветкой.

      Озриэль попытался увести меня подальше, но я раздраженно высвободилась. Ну уж нет, он не помешает мне навалять этому красавчику! Я чувствовала рвущуюся наружу мощь, которой на деле не обладала.

      – Господа, если вы собираетесь доказывать своё умственное превосходство путём физического насилия, попрошу оставить мою аудиторию.

      Все обернулись. В дверях стоял уже немолодой, но невообразимо элегантный господин, который, казалось, заскочил сюда по дороге на бал: на нём был серебристый фрак, белый атласный жилет и пышный галстук-бабочка. Гладко зачесанные седые волосы лежали волосок к волоску. Мужчина прошёл к своему столу, распространяя волны дорогого парфюма.

      Брюнет нехотя опустил руки.

      Элегантный поправил платочек, торчащий из нагрудного кармана, и продолжил как ни в чем не бывало, обращаясь ко всем присутствующим:

      – Эти двое господ минуту назад продемонстрировали, что имеют весьма смутное представление о том, как следует вести себя в цивилизованном обществе. Боюсь, это означает низвержение с занимаемых