Лондон в огне. Эндрю Тейлор

моя, – произнес кузен Эдвард.

      Олдерли никогда не называли ее Кэт.

      Она нехотя повернулась к нему и почтительно присела, как подобает хорошо воспитанной девушке.

      В ответ кузен Эдвард отвесил ей поклон, но не уважительный, а довольно-таки насмешливый.

      – Ты сегодня настоящая придворная красавица. – Он сделал вид, что от восторга у него перехватило дыхание, и медленно приблизился к девушке, наблюдая за ее лицом. – Как же ты выросла! – Он руками начертил в воздухе преувеличенно пышную женскую фигуру. – Просто чудо! Готов поклясться, дорогая, что такой эффект на тебя оказывает сэр Дензил. Его обаяние столь сильно, что действует на тебя издалека.

      Кэт закрыла песенник. Она не произнесла ни слова: в присутствии Эдварда разумнее всего помалкивать.

      – Что читаешь? – Он потянулся к песеннику. – А-а, изучаешь музыку? Прелестно. Может, мне попросить тебя спеть для нашего гостя после обеда? Уверен, сэр Дензил будет очарован.

      Эдвард прекрасно знал, что у Кэт нет слуха.

      Он опустил голову, и она уловила запах вина.

      – А впрочем, сам я уже очарован безо всяких песен.

      Кэт отодвинулась от него, однако Эдвард последовал за ней и прижал ее к столу, преграждая девушке путь к отступлению. Она отвернулась и сделала вид, будто любуется зеленой симметрией сада и горячим, затянутым тяжелой пеленой небом. Эдвард – мужчина высокий, ростом почти шесть футов, уже начинал толстеть, хотя ему едва исполнилось двадцать пять. Он напоминал хряка и аппетитом отличался соответствующим. Чаще всего кузен не обращал на нее внимания, и это ее более чем устраивало, ведь в остальное время он всячески пытался ее поддеть. Но с недавних пор Кэт заметила, что он не сводит с нее глаз, наблюдая и оценивая.

      – Это чудо. – Эдвард облизнул губы. – Я про твое внезапное преображение. В одночасье ты стала похожа на женщину! Просто удивительно.

      Он положил руку на плечо Кэт. Его ладонь была теплой и слегка влажной. Он сжал пальцы крепче.

      – Кожа да кости, милая кузина, – заметил он. – С одной стороны, еще ребенок. А с другой… с другой…

      Кэт отпрянула.

      Он приблизил лицо к ее лицу, и ей в нос снова ударил винный дух.

      – Я видел тебя вчера вечером.

      Застигнутая врасплох, Кэт снизу вверх глядела на его раскрасневшееся лицо.

      – Ты тайком пробиралась к дому, – продолжил Эдвард. – Выходила одна, я прав? Шлялась по городу, будто дешевая уличная девка. Вы, пуританки, все одинаковые: с виду воплощенная строгость и добродетель, но в тихом омуте черти водятся. Я видел тебя из окна таверны у ворот. Шмыгнула в переулок, словно воровка. Кто тебя впустил? Этот твой прислужник-калека?

      Кэт уже давно ненавидела Эдварда Олдерли. А ненавидеть она умела. Кэт копила свою злобу так же, как скряга – золото.

      Стукнула щеколда. Эдвард отдернул руку и отступил на шаг. Кэт поправила платье и отвернулась к окну. Она часто дышала, на коже выступил пот.

      В комнату вошла Оливия:

      – Дай