Отбор. Элита. Единственная. Кира Касс

с ним на свидании, – Селеста, похоже, хотела продемонстрировать свое умение.

      Съемка закончилась в два счета, и фотограф вызвал следующую. Я так засмотрелась, как Селеста водит пальчиками по руке Максона, что служанке пришлось шепотом напомнить мне об очереди.

      Я тряхнула головой и приказала себе сосредоточиться. Потом подобрала подол платья и направилась к Максону. Его взгляд перескочил с Селесты на меня, и, возможно, я это вообразила, но его лицо просияло.

      – Моя дорогая, – почти пропел он.

      – Только без этих штучек, – предупредила я, но он лишь фыркнул и протянул ко мне руки.

      – Постой-ка. У тебя лента съехала набок.

      – Ничего удивительного.

      Эта чертова штуковина была такой тяжелой, что я чувствовала, как она с каждым шагом перекашивается все сильнее и сильнее.

      – Ну вот, думаю, так сойдет, – сказал он шутливо.

      Спускать ему это я не собиралась.

      – Надо же, какой ты разукрашенный, прямо как рождественская елка. – Я ткнула в блестящие медали у него на груди.

      Он был в форме, которая очень походила на ту, что носили охранники, только несравнимо более элегантная, с золотыми нашлепками на плечах, а к бедру прицеплен меч. На мой взгляд, это было уже слегка чересчур.

      – Смотрите в камеру, будьте любезны, – окликнул нас фотограф.

      Я вскинула голову и увидела не только его глаза, но и лица всех остальных девушек, следящих за нами, и у меня сдали нервы.

      Я вытерла влажные ладони о платье и выдохнула.

      – Успокойся, – прошептал Максон.

      – Не люблю, когда все на меня пялятся.

      Он притянул меня практически вплотную и положил руку мне на талию. Я попыталась отстраниться, но Максон держал крепко.

      – Просто смотри на меня так, будто не можешь сопротивляться моему неотразимому обаянию.

      Он состроил нарочито обольстительную физиономию, и я против воли расхохоталась.

      В тот же миг сверкнула вспышка, и камера запечатлела нас обоих смеющимися.

      – Как видишь, – сказал Максон, – не так уж это и страшно.

      – Пожалуй.

      На протяжении нескольких последующих минут, пока Максон, подчиняясь указаниям оператора, то крепче прижимал меня к себе, то небрежно отстранял, то разворачивал так, что я оказывалась спиной к его груди, я так и не смогла до конца расслабиться.

      – Великолепно, – подытожил фотограф. – Можно сделать еще несколько снимков на кушетке?

      Теперь, когда это испытание почти окончилось, я почувствовала себя лучше и уселась на диванчике рядом с Максоном, приняв самую грациозную позу, которую только могла изобразить. Время от времени он тыкал меня в бок или щекотал, так что я с каждым разом улыбалась все шире и шире, а потом, не выдержав, расхохоталась. Оставалось лишь надеяться, что фотографу удалось подловить момент и заснять меня до того, как лицо сморщилось, в противном случае меня ждала катастрофа.

      Краем глаза