Отбор. Элита. Единственная. Кира Касс

для тебя пир!

      Я оторвалась от него и принялась придвигать к нему тарелки. Ужин я специально готовила с размахом, чтобы Аспену осталось побольше. А до этого несколько дней подряд пекла пирожки. Мы с Мэй ужасные сластены, и она была в восторге от того, на что я трачу заработанные деньги.

      – Что это?

      – Еда. Сама готовила.

      Я едва не лопалась от гордости. Наконец-то Аспен наестся досыта! Но он лишь посмотрел на тарелки, и его улыбка померкла.

      – Аспен, что-то не так?

      – Это неправильно. – Он покачал головой и отвел взгляд от еды.

      – То есть как?

      – Это я должен о тебе заботиться. Мне стыдно, что ты все это для меня делаешь.

      – Но я же всегда тебя кормлю.

      – Тем, что у вас остается. Я, по-твоему, ничего не вижу? Брать то, что не нужно вашей семье, мне не стыдно. Но когда ты специально… Это я должен…

      – Аспен, ты все время что-то мне даешь. Ты обо мне заботишься. Ты каждый раз приносишь мне…

      – Медяки? Думаешь, стоит сейчас поднимать эту тему? Неужели ты не понимаешь, как это унизительно? Я люблю слушать, как ты поешь, но не могу заплатить тебе по-настоящему, как все.

      – Ты вообще не должен мне платить! Это подарок. Я с радостью отдала бы тебе все, что у меня есть!

      Я понимала, что мы не должны шуметь. Но мне стало на это наплевать.

      – Америка, я не нуждаюсь в подачках. Я мужчина и должен быть добытчиком.

      Аспен запустил пальцы в волосы. Он тяжело дышал.

      Как всегда в наших спорах, он пытался обдумать свою позицию. Только на этот раз в его взгляде было что-то другое, незнакомое. Вместо обычного сосредоточенного выражения на его лице мало-помалу проступала растерянность. Весь мой гнев как рукой сняло. Он выглядел таким потерянным, что я почувствовала себя виноватой. Я хотела побаловать его, а не унижать.

      – Я люблю тебя.

      – Америка, я тоже тебя люблю, – покачал он головой.

      Но он по-прежнему не смотрел на меня. Я взяла кусок хлеба, который испекла сама, и вложила ему в руку. Аспен был слишком голоден, чтобы не откусить.

      – Я не хотела тебя обидеть. Думала, отпразднуем.

      – Нет, Мер, я очень тебе благодарен. Я верю, что ты все это сделала ради меня. Просто… Просто ты не представляешь себе, как мне тошно, что я не могу дать того же тебе. Ты заслуживаешь лучшего.

      Я порадовалась, что все это он говорит, не прекращая жевать.

      – Выброси эти мысли. Когда мы с тобой наедине, я не Пятерка, а ты не Шестерка. Мы просто Аспен и Америка. И никто, кроме тебя, мне не нужен.

      – Но я не могу выкинуть это из головы. Меня так воспитывали. С самого детства я только и слышу: «Шестерки рождены для услужения» и «Шестерки должны быть незаметными». Всю жизнь меня учили быть невидимкой. – Он стиснул мою ладонь. – Мер, если мы с тобой будем вместе, тебе тоже придется стать невидимкой. А я не хочу для тебя такой участи.

      – Аспен, мы уже сто раз это обсуждали. Понимаю, что все изменится, и готова к этому. Не знаю, как еще это объяснить. – Я прижала руку к сердцу. – Как