Золото под ногами. Алексей Заревин

вдоль рек? Твой отец – богатый человек, я слышал, даже аристократ с родословной. Тебе прямая дорога в университет, а там подстегивай карьеру в свое удовольствие! Я не могу понять, что ты здесь делаешь. Нет, пойми правильно, человек волен угробить свою жизнь любым способом, который ему придет в голову, но помощник шерифа – другое дело. Я не могу доверять тебе полностью, не понимая твоих мотивов.

      – Ах это… – Сэм улыбнулся краем губ, – Никаких секретов, Фил. Мой отец считает, что, если человек хочет быть адвокатом, прокурором или судьей, он должен знать всю подноготную своего дела. Я должен пройти этот путь с нуля, чтобы понимать людей, научиться различать добро и зло. Откуда же начинать, если не с должности помощника шерифа?

      – Резонно, – вынужден был согласиться Крамер, – И что же, все русские так думают и делают?

      – Не знаю. Мы не общаемся с соотечественниками.

      – Что так?

      – Отец считает, что если мы намерены стать американцами, то следует поддерживать контакты с американцами. Он говорит, что Америка – это великий котел, который переплавит сброд со всего света в единую великую нацию.

      – А как же Россия? Она тоже котел! Или нет?

      – Нет, Фил. Россия – не котел. Она не переплавляет другие нации в русских. Она просто дает кров и защиту малым народам, сохраняя их обычаи, веру… Делится достижениями своей цивилизации и науки. Отец полагает такой путь ошибочным. Он говорит, что рано или поздно это развалит великую империю.

      – А ты сам–то как считаешь?

      – У меня нет своего мнения о России, я ведь никогда там не был. Отец прекратил всякие контакты с русскими, и даже дал мне новое имя.

      – Как звучит твое русское имя? – с любопытством спросил Крамер.

      – Semyon Yevgenyewitch Rukavitsyn, – с улыбкой проговорил Сэм.

      – Да уж, лучше я буду звать тебя Сэм Джонсон, – хохотнул шериф, – не возражаешь?

      – Не возражаю. Именно так меня и зовут!

      – А что насчет религии, извини, конечно? У русских она…

      – Русские – православные христиане. Забавно, что невзирая на приверженность всему американскому, отец так и не решился перейти в католичество или протестантство. Даже возвел в саду небольшую православную часовню. Говорит, что свобода вероисповедания – это величайшее достижение Америки, и потому американцу не зазорно быть православным. Уж не знаю, в чем тут величие, в России тоже всяк молится как хочет. Видимо, этот Рубикон перейти очень сложно.

      – Что перейти сложно?

      – Рубикон. Это пограничная река. Перейти ее означало начать войну, и Цезарь…

      – Кто?

      – Цезарь. Он перешел…

      – Я не понял, малыш, кто перешел? Русский царь?

      – Старая история, Фил. После как–нибудь расскажу. Так каков наш план?

      – План таков. Мы удалились от Эрба Буэна больше, чем на сорок миль. Приличный конец. Возвращаться, ничего не выяснив здесь, значит потерять время. Пойдем вверх по реке хоть до самого Сакраменто пока не найдем еще кого–нибудь. Пообщаемся, разузнаем что к чему. Потом вернемся в