Операция «Эномороз». Евгений Петрович Горохов

отказался от планов идти на соединение с Красной армией. Из бойцов своей дивизии он организовал партизанский отряд, который к зиме 1941 года вырастет до партизанской бригады. Осенью 1942 года полковника Ничипоровича на самолёте переправят в Москву. Он будет учиться на ускоренных курсах академии Генерального штаба, там и узнает дальнейшую судьбу 13-го механизированного корпуса.

      Белостокский котёл в годы Великой Отечественной войны был первым окружением, в которое попали армии РККА. Именно он удивил генералов вермахта: они провели идеальную операцию по охвату трёх армий противника. Однако вопреки военной логике цивилизованного европейца, эти армии не думали капитулировать. Погибая под бомбёжками, теряя технику, части Красной армии по лесам и болотам упрямо пробивались из окружения. Это для немецких генералов было удивительным, но со временем котлов стало всё больше, а части РККА по-прежнему пытались вырваться из окружения. Генералы вермахта перестали удивляться. В конце 1941 года под Москвой у них впервые появились сомнения: прав ли фюрер, затеявший войну с русскими? Но пока до этого далеко, и нам дорогой читатель необходимо вернуться в 30 июня 1941 года. В этот день остатки 13-го механизированного корпуса около деревни Еремчи, переправились через реку Неман, и укрылись в Нелибском лесу. Здесь было полно красноармейцев и командиров из разбитых частей, их распределяли по полкам корпуса. Полки эти по численности были как батальоны.

      Ахлюстин и Иванов, разложив карту на капоте эмки,45 обсуждали варианты дальнейшего движения.

      – Ну, вот Пётр Николаевич мы на старой границе, а кругом немцы, – Иванов потрогал щёку с двухдневной щетиной. То, что он не побрился, угнетало его больше, чем усталость и голод. Он вздохнул: – А где же наши?

      Генерал Ахлюстин ничего не ответил. Он смотрел на двух лейтенантов, подходивших к ним. Они были на удивление чистые. В окружении даже такой аккуратист как Иванов, не смог выглядеть опрятно, а эти в новеньких гимнастёрках и начищенных сапогах.

      – Товарищ генерал, к лесу двигается танковая колонна немцев, нужно срочно уходить отсюда, – заговорил один из лейтенантов, высокий шатен. Он улыбнулся и кивнул на коренастого напарника: – Мы с Ивановым местные, знаем здесь каждую травинку. Выведем вас.

      – Лейтенант, предъявите документы! – Ахлюстин свернул карту.

      Оба лейтенанта выхватили пистолеты. Шатен выстрелил два раза в Ахлюстина, потом водитель эмки, прошил автоматной очередью обоих лейтенантов. Ахлюстину повезло, одна пуля сбила фуражку с головы, другая продырявила левый рукав, слегка царапнув кожу. Коренастый лейтенант оказался более метким стрелком, обе пули вошли генералу Иванову в грудь. Он умер сразу. Ахлюстин приказал положить генерал-майора Иванова в эмку, едва солдаты выполнили его приказ, налетела немецкая авиация. Одна бомба угодила в эту машину, и разнесла её в клочья.

      – Даже документы Василия Ивановича забрать не успели, – вздохнул Ахлюстин, отряхиваясь от земли.

      Спустя полчаса после налёта, появился Подгурский

45

Эмка – советский легковой автомобиль ГАЗ М-1, выпускавшиеся Горьковским автомобильным заводом с 1936 по 1942 годы.