Фея и Тот Самый Один. Наталия Романова

в общественном месте.

      Что и говорить, девица абсолютно ненормальная, чудесатая на всю голову, как говорится. Оставалась слабая надежда, что всё-таки не она соседка, а другая, та, что шатенка. Цвет волос давал небольшой шанс на то, что не настолько «прелесть, какая дурочка», хотя переизбыток последствий косметических процедур указывал на обратное.

      Разбираться было некогда, Леонид опаздывал. Зашёл в квартиру, снял пальто, отмечая, что, похоже, придётся нести в химчистку, быстро отправился в душ. Перед глазами, как назло, стояло чудо-юдо в белом. Поправка, в промокшем белом, а это, как говорил незабвенный Абрам Наумович Фридман – учитель и друг, – две большие разницы.

      Посмотрел на часы, отлично, опаздывал больше чем на час, теперь почти на два, встанет в пробку – приедет к шапочному разбору, а семья, тем временем, именно в его честь собралась. Не так часто Одины могли позволить себе подобную роскошь, непременно кто-нибудь был на дежурстве, конференции, вне города или страны. Сегодня – одно из редких исключений, когда все, в едином порыве отложили дела, примчались приветствовать долго отсутствующего родственника, и на тебе – родственник сам опаздывал на мероприятие в свою же честь. Дурдом!

      Ещё и девица эта перед глазами стояла как вкопанная. Будто намертво прибили баннер с изображением белокурой.

      Когда выходил из квартиры, от происшествия не осталось и следа, лишь уборщица домывала полы, и стоял стойкий сладкий запах, смесь вейпа и женских духов, последний вряд ли принадлежали той, что убиралась. Шлейфовый аромат, недешёвый. Снова вспомнилась дурочка, та, что прелесть. Запах подошёл бы идеально, она могла бы стать лицом этого парфюма – цветочного, яркого, с терпкой нотой.

      Очень похоже, что продолжительное отсутствие женщины сказывалось на Леониде не лучшим образом, поэтому приходила в голову откровенная ерунда.

      До отъезда в Германию он перебивался непродолжительными, не слишком-то частными романами. Основные отношения у «того самого Одина» были с работой и только с работой. В Германии первое время было не до женщин, хотя тело требовало своё, потом перебивался откровенно случайными связями, без обязательств и планов. Что, честно говоря, нервировало. Леонид никогда не был любителем одноразового секса, ему всегда было мало одной ночи, казалось, самое вкусное и недодали.

      И всё-таки он не мог представить себя рядом с особой в белом неглиже, сколь бы привлекательной она ни была.

      Леонид никогда не был снобом. Он не родился с серебряной ложкой во рту, с детства ему прививали понимание того, что чтобы достичь чего-то в жизни, стать специалистом в любой области, да просто быть нормальным человеком, необходимо трудиться, трудиться и трудиться. Девица же явно не имела представления ни о труде, ни о специальности, хоть какой-нибудь, и совершенно точно не была нормальным человеком. Он и она – разные стадии эволюции, честное слово.

      И всё же хороша, чертовка!

      Родные пенаты встретили запахом шашлыка, разносящимся по