Фея и Тот Самый Один. Наталия Романова

поликлинике провинциального сибирского городка, папа работал учителем ОБЖ, что немного сглаживало ситуацию. Всё-таки «родители врач и педагог» звучало вполне по-божески. Уточнять, что терапевт не дослужилась до высшей категории, а преподаватель и вовсе герой мемов, не обязательно.

      Я похвастаться даже таким сомнительным, с точки зрения бывшей семейки, происхождением не могла. Своего отца я не знала, в свидетельстве о рождении, в графе «отец», был указан некто мифический с фамилией моей матери, рандомным именем и отчеством.

      Более-менее отчётливо я помнила себя лет с четырёх, тогда я жила с бабушкой. Мама же всплывала в памяти смутным, неясным пятном, скорее ощущением, что это некто близкий, родной. Позже она пропала.

      Перед первым классом бабушка умерла, меня забрала родная тётка – сестра мамы, вкупе с комнатой бабушки. Она же добилась через суд признания пропавшей без вести умершей, в основном для выплат, которые полагались. У тётки было два ребёнка и не было мужа, по слухам, в свидетельствах о рождении двоюродных братьев фигурировали точно такие же рандомные «отцы», как у меня.

      Через полтора года тётке улыбнулась удача, нашёлся добрый человек, готовый жениться, но только с условием, что она и ему родит ребёнка. Я же в схему счастливой семьи не вписывалась. Три ребёнка – много, четвёртому, то есть мне – места не нашлось. Так я оказалась в детском доме.

      Слышала, как нянечки шептались за моей спиной, что домашнюю, здоровую девочку, хорошенькую, голубоглазую, белокурую и кудрявую, обязательно заберут в семью, но никто меня так и не забрал. Скорей всего из-за того, что я сама не хотела. За недолгую жизнь меня бросила мама, потом умерла бабушка, отказалась родная тётка, в то, что какая-то мифическая семья может приютить чужого ребёнка, когда бросают свои, поверить я не могла.

      Естественно, в семь-восемь-девять лет я не могла сформулировать свои мысли, зато их здорово считывала вселенная, оставляя меня год за годом в оплоте стабильности – детском доме.

      В восемнадцать лет, выйдя в никуда, я попыталась жить в комнате бабушки, которая располагалась в доме барачного типа с сортиром на улице. Мгновенно поняла, что не смогу жить там, где нет элементарных удобств, зато есть соседи-алкаши и тётка с тремя детьми без мужа – благоверный бросил несчастную через год после того, как меня отправили в детский дом. После тётка сменила, кажется, четверых сожителей, точнее я не знала, боюсь, она тоже.

      Я рванула в крупный город, поступила в колледж учиться на парикмахера. Скиталась по общагам и комнатушкам в коммуналках, не роптала, в этом жилье хотя бы был туалет. Без устали работала, когда понимала, что заканчиваются силы, вспоминала, какое распрекрасное жильё и родня ждут меня на малой родине, тут же, как по волшебству, находила силы двигаться дальше.

      С Родионом я познакомилась в ужасно пафосном и дорогом салоне, куда только-только устроилась на копеечную зарплату. Уцепилась за перспективу остаться после длительного испытательного срока. Клиентов мне не доверяли, в первое время я подносила кофе и