VIP PR. Алексей Владимирович Июнин

ее появление Шмюльц совсем и не ожидал и даже оторопел от внезапной радости. Она принесла ему хорошую весть. Козочка сказала перебинтованному Шмюльцу что московский правозащитник Николай Михайлов видел все из окна прибывшего поезда. У Михайлова не было времени придти к Шмюльцу в больницу, тем более что они были не знакомы, но он следит за его самочувствием и желает ему скорейшего выздоровления. Кроме того Козочка передала, что Михайлов зовет Шмюльца в Москву. Московский депутат и правозащитник хочет пригласить его на передачу «Оксюморон».

      Петр Шмюльц не поверил своим ушам, но без раздумий согласился. Они с Козочкой договорились, что журналистка созвониться с Михайловым когда Шмюльц поправиться и сможет принимать участие в съемках. Козочка ушла, а Шмюльц всю ночь проворочался на своей кушетке. Причиной его бессонницы был не оглушительный храп его соседей по койкам, а сладкие грезы предстоящих съемках.

      Пенза

      К концу мая, когда Пензу наводнили моря ярких оранжевых одуванчиков, Шмюльца выписали из стационара и первым делом, когда он приехал домой и обнаружил извечную пустоту, он отправился к любовнице. Она его и накормит и приголубит. Подровняв усы, он струящейся походочкой довольного жизнью молодца вышел под ослепляющие солнечные лучи послеполуденного дня. У него было прекрасное настроение сытого бездельника, намеревающегося с пользой и удовольствием потратить предстоящие свободные часы. Да тут ещё и его сосед куда-то отъезжал на своем «Паджеро» и предложил подбросить. Петр Степанович сел к Переходову, но куда и зачем направляется говорить не стал. Сворачивая «Паджеро» в сторону Пензенской кондитерской фабрики Переходов жаловался, что ему приходиться экономить на колбасе и покупать не за весемьсот тридцать рублей, как он привык, а только за пятьсот пятьдесят шесть за килограмм. К тому же на его новом «Митсубиси Паджеро» уже стучит непонятная Шмюльцу колодка. Шмюльц, редко бравший колбасу дороже чем за двести рублей понять своего соседа ну ни как не мог.

      Когда Переходов свернул набережную Суры и лихо помчался вдоль искрящейся на солнышке реки Петр Степанович ответил на звонок Майи Козочки и та сообщила ему, что съемки с его участием будут записываться третьего июня.

      Третье июня!

      Шмюльц так возбудился, что затупил и забыл спросить за чей счет будет дорога и проживание в гостинице. Ну если бы это было за счет Шмюльца, Козочка сразу бы предупредила об этом, а раз она тоже промолчала, значит этот вопрос не должен тревожить Петра Степановича. Она сказала, что все детали обговорит чуть позже, когда у нее будет свободное время, потому что именно сейчас она занята – она готовится к радиоэфиру.

      – Аркаш, а какое сегодня число? – спросил Шмюльц у Переходова, когда их «Паджеро» свернул на улицу Чехова.

      – Завтра день рождения моего тестя! – гордо объявил сосед, поднажав на педаль газа. – А сегодня двадцать шестое.

      – Двадцать шестое мая? То-есть… через восемь дней …

      – Что через восемь дней? – спросил заинтересовавшийся Переходов