Прощай, Алиса!. Маша Ловыгина

мне про эту Любу сказала? Ну, допустим, она работает под Гантемировым, и что?

      – Ничего, – легко улыбнулась Алиса. – Кроме того, что это он ее изнасиловал. Она хотела отвязаться от него. Замуж вышла, ребенка родила. А потом ее муж повесился. Говорят, по пьянке. Как-то так, в общем…

      – А ты откуда знаешь? Хотя, чего я спрашиваю… в вашем городе, наверное, все про всех знают, – не очень уверенно сказал Андрей.

      У него возникло стойкое ощущение, что воздух в маленькой ванной вдруг сгустился, будто в парилке, и сразу стало трудно дышать.

      – Знают, но молчат. И будут молчать дальше. Что толку говорить?

      Ее вопрос застал его врасплох, как и ее взгляд. Он стал другим – глубоким и тяжелым, похожим на речной омут. Поверхность его была затянута болотной ряской, которая подрагивала от движения воды, и казалось, что нет под ней ничего страшного. Но стоило подойти ближе, как тебя начинало затягивать, и противиться этому было бессмысленно.

      – Но с тобой-то ведь ничего подобного произойти не может? – спросил он. – Твой отец никогда не допустит, чтобы кто-то покусился на твою честь.

      В лице Алисы опять что-то изменилось. Мимолетная тень, и губы ее сомкнулись в прямую линию, а подбородок поднялся выше.

      – Мне кажется, мы говорим на разных языках. Глупо получилось, – едко заметила она.

      – Глупо? – съязвил Андрей. – Ты залезла в багажник, чтобы что?

      – Чтобы уехать отсюда! Неужели непонятно? – тряхнула она волосами.

      И тут в его голове сложилась отчетливая картинка того, что происходит, и как ему следует поступить. Все оказалось так просто, что даже не верилось. В его руках сейчас находилась не девушка, а шкатулка с секретом. За привлекательной внешностью пряталась другая Алиса. Ее Страна Чудес носила гордое название Тимашаевска и была полна грязных тайн, за которыми ему пришлось бы лезть в узкую нору и рисковать собственной жизнью. А она предлагала ему все это даром. Разве можно было отказаться от этого подарка? Оставалось лишь подобрать ключик.

      – Видишь ли, Алиса, я обещал твоему отцу, что поеду с ним завтра утром… то есть, сегодня, на комбинат, – озабоченно возразил Андрей.

      – Если я вернусь, то уже не смогу выбраться, – с болью в голосе прошептала Алиса. – Вам проще. Я слышала, как Гантемиров звонил кому-то в Москву, спрашивал о вас. – Она опять перешла на вы, но сделала это неосознанно, задумчиво глядя в одну точку. – Поэтому вы можете перенести встречу или приехать потом. – Ее тело вдруг прошила нервная дрожь. – Говорю же, они не отстанут. Так что, если вы рассчитываете продолжать иметь с ними дело, то… Я понимаю, деньги значат очень много, но не могу предложить вам ничего взамен.

      Андрей промолчал. У него были причины, чтобы согласиться, и в то же время, что-то внутри него отчаянно сопротивлялось этому. Потому что она стояла рядом, со сбившимися волосами, без грамма косметики, с этими острыми ключицами и хриплым голосом.

      – У меня нет денег, чтобы я могла… И я никогда не работала.

      От частого дыхания скулы ее порозовели.

      – Допустим, я бы