Десять писем. Лия Аструм

вскрыл конверт и, развернув листок бумаги, бегло пробежал глазами по написанному. В следующее мгновение его лицо побледнело, глаза расширились, а губы сжались в плотную линию. Одной рукой он сильно вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, а другой, откинув смятый листок в ящик, схватился за идеальный узел галстука и, ослабив его, стал поворачивать голову из стороны в сторону, будто ему тяжело было дышать. На широком лбу, обрамлённом тёмными, идеально уложенными волосами, выступили бисеринки пота. Его грудь резко вздымалась, и он, находясь в собственных мыслях, не слышал, как Алекс окликнул его несколько раз. Образ невозмутимого миллиардера трещал по швам.

       Опустив голову и уперев ладони в стол, он размеренно дышал, стараясь вернуть прежнее самообладание.

      – Оставьте меня, – прохрипел он.

      – Отец, что…

      – Я сказал, оставьте меня! – резко поднимая голову, прорычал Ричард.

      Напряжённо смотря в его лицо, я наблюдала, как лёд в его глазах растрескался, и сквозь трещины просочилась поразительная для него эмоция, больше напоминающая страх. Интересно.

      Переглянувшись с крайне встревоженным братом, мы поднялись и молча вышли из кабинета.

      ***

      Алкогольные пары, подпитанные кальянным дымом, плотным облаком осели в тёмном помещении клуба. В свете софитов и разрезающих пространство лазерных лучей можно из полумрака выхватить отдельные лица людей, двигающихся на танцполе как поломанные куклы. Для человеческого глаза резкие вспышки стробоскопа и отблески бегающих огней обладали замедленным действием, и мне пришлось несколько раз проморгаться, пока я вслед за Нейтом поднималась по лестнице на верхний этаж ночного клуба.

      Я поправила съехавшую на плечо тонкую бретельку платья.

      На день рождения Энди я собиралась с особой тщательностью. Зная, что там будут и Джеймс, и Алекс, я хотела превзойти саму себя. Возможно, это глупо, но я должна была быть максимально уверена в себе, чтобы ни одна живая душа не смогла найти брешь в моем защитном панцире. А, по моему мнению, первая линия обороны – это идеально подобранный образ.

      Мой выбор пал на короткое чёрное платье на тонких бретелях, которые переходя на спину сплетались крест на крест и чёрные открытые босоножки на тонкой шпильке. Волосы я собрала в высокий объёмный хвост, оставив спереди две вьющиеся пряди. Образ завершала матовая красная помада, сочетающаяся по цвету с ногтями и маленький чёрный клатч.

      Преодолев последнюю ступеньку, я подошла к металлическим перилам и посмотрела вниз. Стоило признать, что со второго яруса открывался превосходный вид на первый этаж, откуда я без особых помех смогла рассмотреть обстановку Soho Club.

      Главным украшением зала были массивные золотистые колонны, оплетённые до самого потолка красными ветвями декоративных деревьев. Половину первого этажа занимали расставленные стеклянные столики, с обитыми красным бархатом диванами. На второй половине зала располагался большой танцпол. Повисшие над ним разукрашенные акробаты в свете мощных фонарей поражали возможностями своего