Синие пески.. Диана Александровна Александрёнок

некоторые из них убирают пепел от благовоний. Другие протирают влажные тряпками стоящие маленькие статуэтки в нишах стен. Но все они искоса поглядывают на гостей, обмениваясь веселыми взглядами. Вечером храм будет гудеть от свежих сплетен и каждому пришедшему они обмоют косточки строя предположения, кто из них добьется руки дочери падишаха.

      Наши гости расположились на подушечках недалеко от постамента с большой статуей, руки которой сложены перед лицом в молельном жесте. Абла Наира сидит на небольшой возвышенности, опирается спиной о ногу статуи, с задумчивым лицом набивает трубку и заслышав мои шаги поднимает голову. Ее усталое лицо озаряет теплая улыбка и лик емонии как будто посветлел.

      – А вот и чай, – певучим голосом говорит женщина.

      Ставлю поднос с армуду и расписной тарелочкой в центре мужчин сдерживаясь чтобы не рассматривать их обветренные лица. Они поджимают под себя ноги давая мне пространство. С лязганьем посуда ставится на низкий резной столик с вычурными ножками. Его обычно достают для прихода дорогих гостей, в обычное же время емонии пьют чай ставя поднос на пол.

      Я подхватываю чайник, в котором уже успел завариться чай. Темная густая струя вырывается из носика и ударяет в стеклянные стенки армуду, потихоньку заполняя пространство. Ароматный пар бьет в лицо, и запах пряностей смешивается с благовониями, от чего у некоторых мужчин с непривычки начинают слезиться глаза. Рыжеволосый мужчина, с резкими чертами лица и высокими скулами, аккуратно берет в руки армуду слегка дуя на гладкую поверхность чая. Он с наслаждением закрывает глаза и делает небольшой глоток напитка под внимательным взглядом верховной жрицы.

      Абла Наира жестом отправляет меня прочь, затягиваясь своей трубкой и выпуская из ноздрей две тонкие струйки дыма которые тут же рассеивает рукой.

      Я отхожу на несколько шагов от компании и ныряю за колонну оставаясь почти что не заметной. Только Ансел провожает меня внимательным взглядом. Он прячет ухмылку за долгим глотком горячего, почти обжигающего, чая.

      – По старой традиции, – голос рыжего оказывается высоким, и громким в тишине залы от чего все присутствующие слегка вздрагивают, – мы принесли вам дары.

      Настоятельница храма Эслафон скрещивает ноги расправив полы каиса, подпирает кулаком лицо и снова затягивается трубкой.

      – Вы начинаете не с того, уста¹²…

      – Ицхак. Ицхак Адийский – говорит рыжеволосый и слегка склоняет голову.

      – Уста Ицхак Адийский, – медленно проговаривает имя жрица, слегка причмокивая губами.

      – Можно просто Ицхак, – кивает рыжеволосый мужчина.

      Абла Наира одаривает его теплой улыбкой и произносит:

      – Мое имя Нархэйзе Армадашура. Но для дорогих гостей, просто абла Наира. Я верховная жрица и настоятельница храма Эслафон. – Она склоняет голову к плечу постукивая себя мундштуком трубки по губам и тут же спохватившись говорит. – Ох, право, пробуйте наши лучшие финики высушенные под палящим