Тень Тьмы. Никки Сент Кроу

я сказал тебе подняться с колен? – удивляется он. – Ты должна приползти ко мне.

      Бабочки в моём животе взвиваются смерчем желания и стыда.

      Он хочет, чтобы я ползла к нему?

      Он думает, будто докажет мне, что я не смогу оставаться в игре, хотя сам при этом клянётся, что ненавидит играть.

      Всё здесь игра. Особенно вот это, сейчас.

      Все ждут молча, им интересно, что я стану делать.

      Я не проиграю.

      Я полна решимости сделаться пиршеством для Питера Пэна, чтобы он не мог насытиться вкусом самого особенного блюда.

      Я ставлю руки на ковёр и ползу к нему.

      В руках Вейна захлопывается книга, и у меня смещается центр тяжести от одной только мысли о том, что он наблюдает за мной. Я скольжу низко, как змея, изгибаю спину, выпячиваю задницу.

      Может быть, если я достаточно вложусь в это шоу, он тоже захочет меня.

      Я хочу снова и снова брать у этих мужчин, копить свою добычу, словно алчная королева.

      Когда я добираюсь до Пэна, он раздвигает ноги, чтобы я могла усесться прямо перед ним. Он смотрит сияющим удовлетворённым взглядом, как я расстёгиваю пряжку и протягиваю сквозь шлёвку кожаный ремень. Металл звенит. Пэн наблюдает за моими движениями.

      Расстегнув пуговицу, я вижу, как его член натягивает ткань, и от вида этой выпуклости в моей груди разгорается огонь.

      Я расстёгиваю молнию и рывком спускаю его штаны, высвобождая член.

      Приподнявшись, я нацеливаюсь губами прямо на набухшую головку члена, и тело Пэна напрягается в ожидании.

      Я беру его в руку, медленно глажу по всей длине, запоминая каждую бороздку, каждую выступившую венку.

      Пэн скрежещет зубами.

      – Я не хочу делиться, – говорю я ему.

      Его ноздри раздуваются.

      – Я не хочу видеть у тебя на коленях какую-то девчонку из города, когда я сама от тебя всего-то через коридор. Когда я сама могу сидеть у тебя на коленях.

      Я выпрямляюсь, отодвигаю губы на дюйм от него и дразняще выдыхаю. Головка его члена подрагивает в предвкушении того, как погрузится мне в рот.

      – Скажи это, Король Неверленда.

      – Коснись моего члена этим хорошеньким ротиком, и, может быть, я и скажу.

      Я медленно придвигаюсь и провожу кончиком языка по блестящей щели уретры на его члене.

      – Скажи это.

      Он со стоном качает бёдрами вперёд, навстречу мне, так что я опускаюсь к утолщённому основанию его члена и облизываю его снизу.

      Слышно, как Пэн шумно выдыхает.

      Я думаю, мы оба знаем, что он может сам толкнуться мне в рот в любой момент, но игра есть игра. И я намерена победить.

      Король Неверленда мой. И я заставлю его признать это.

      Я совершаю такое движение, будто собираюсь снова лизнуть его от основания до кончика, держа губы совсем близко, почти касаясь, но не вплотную.

      Пэн издаёт низкий животный стон на грани рыка.

      – Дарлинг, – говорит он.

      – Да?

      Он закрывает глаза и делает глубокий вдох, стараясь успокоиться.

      – Единственная киска, в которой я буду, – твоя. – Вновь открыв глаза, он вдруг подаётся в кресле вперёд,