Музы светлого Дома изящной словесности. АВ Романов

Чепчик!».

      Чепчик… Вот причина всех бед…

      Зеркало утверждало, что эта симпатичная старинная женская шапочка по-прежнему надета на Серафиму. Чепчик подчёркивал её женственность, розочки на нём действительно гармонировали с её глазами, но вместе с этим головной убор скрывал необычность причёски. Серафима сорвала его и бросила на пол, словно он был в чём-то виноват.

      – Чепчик! – закричала она и пнула его ногой.

      Подумала и ещё разок пырнула его. Так, чтобы он отлетел в угол комнаты. Но ей и этого показалось мало. Она сделала шаг, намереваясь ещё разок наподдать этой проклятой шапочке…

      – Чего шумишь, доча? – в комнату заглянул Ухрюп-яга.

      – Это я так с ума схожу! – психовала Серафима. – Задолбало!

      – Понятно, – Ухрюп-яга закрыл дверь.

      «Какая несправедливость! Какая подлость! – возмущалась про себя Серафима. – Авторы с душой чёрта вообще почти не появляются у нас, в светлом Доме! И вот вдруг появился… И опять не тот!..». Кроме чепчика, ей ещё захотелось избавиться от ботинок.

      – Аделаида! – закричала она. – У меня здесь есть какая-нибудь запасная обувь?

      «А если не здесь, – пронзила мысль, – то где они могут храниться? В заведении мадмуазель Овечкиной? Там, в своей келье, я не была уже тысячу лет…».

      – Да сколько угодно! – даже сквозь закрытую дверь громыхнул голос могучей Аделаиды. – Туфельки, шлёпки, кеды, кроссовки. Открывайте любую коробку до тех пор, пока не найдёте то, что надо. А в гардеробе одежда. И шляпки.

      Серафима скинула ботиночки, оставила их стоять рядом с зеркалом. В одних чулках подошла к коробкам и начала остервенело их открывать. Босоножки… – не то! Пуанты, женские балетные туфли… Совсем не нужны. Мелькнула мысль: «Хорошо мы тут устроились! Открывай коробки – и ищи то, что надо».

      – Бельё, чулки, носочки, – продолжала инструктировать Аделаида, – в комоде, где косметика, рядом с диванчиком. Там даже бикини найдётся.

      «Саму себя в бикини наряди!» – зло подумала Серафима, но тут же улыбнулась, представив, как монументальная Аделаида пытается запихать куски своего тела в эту иллюзию современного купального костюма.

      Здесь Серафима поняла, что успокоилась. Настроение её исправилось. Нашлись и симпатичные туфельки. Больше ничего в своей одежде Серафима решила не менять. Закончив переобуваться, она решительно направилась в кабинет с творец-машиной.

      – Давайте начинать приём, – скомандовала Серафима, забирая со стола Аделаиды вазу со своим букетом. – Кто там у нас?

      – Агась! – подтвердил Ухрюп-яга, выглядывая на улицу. – Заходи, кто первый по списку…

      Первой оказалась стеснительная девица с шапкой бледно-зелёных волос. Она смущённо поздоровалась и, войдя в кабинет, притулилась на самом краешке стула.

      – Итак, – начала Серафима. – Вы уже определились с кандидатурой Музы или Муза?

      – Нет, – ответила девушка. – Я это… фаталистка. Я согласна на ту Музу, которую мне выдадут по распоряжению творца.

      Серафима