Эти проклятые жизни. Эльмира Миф

Шантия была невероятно красивой, но ее нынешний образ вселял ужас. Она наклонила голову набок и осмотрела меня с ног до головы, затем вытянула руку и звонко засмеялась. Ее мелодичный молодой смех превращался в неприятный, режущий слух хохот старой карги, будто заскрипела ржавая калитка, затем перерос в надрывное истерическое рыдание. Сердце ушло в пятки. Прерывисто вздыхая, я хотела попятиться назад, но идти было не куда. Мой разум подсказывал, что это конец.

      – Эйли!

      Я резко дернулась и подняла голову.

      На щеке отпечатался след от клавиатуры. Мышцы затекли, а шея болела, больше не желая поворачиваться в столь неудобную позу.

      – Ты уснула сидя за столом, – заботливо гладя мои волосы, произнесла Рони.

      Это всего лишь сон. Я вскочила со стула и снова взглянула в окно. Окропив землю свежим дождем, тучи уплывали вдаль, вновь открывая вид на чистое голубое небо.

      – Это всего лишь сон, – теперь уже в слух пробормотала

      я. – Два кошмара за день, уже перебор.

      Стало слишком душно. Я открыла окна настежь, впуская приятную вечернюю прохладу, потёрла лицо руками и сняла синий свитер, намокший от холодного пота. Свежий воздух принёс небольшое облегчение, но и его было недостаточно, чтобы остановить поступающую истерику. Так не может дальше продолжаться. Я глотнула тяжелый ком, растущий в горле и принялась выхаживать по комнате, не обращая внимания на Рони. Она приподняла рыжие брови и в недоумении уставилась на меня, явно обдумывая не свихнулась ли я.

      Как-то раз бабушка сказала, что у меня мешки под глазами размером с Баузера. На что я огрызнулась в ответ. Бессонница делала из меня ужасную грубиянку. Я и в правду стала выглядеть хуже. Всего за несколько дней мои волосы потускнели, кожа стала бледной, пропал аппетит, а взамен пришла головная боль и нервозность. Но вместо отдыха я боялась уснуть.

      Следующей ночью я очнулась на улице, деловито выхаживая в одних носках по сырой лужайке соседей напротив. Сон размылся как клякса на бумаге, но оставил все тот же неприятный осадок на душе.

      Замёрзнув до посинения, я тихо побежала в дом, в надежде, что лишь полная луна, выходящая из пушистых темных облаков, стала единственной свидетельницей моего безумия. На этот раз я решила не ходить в свою комнату и побрела к Рони, исключая следующую возможность уйти слишком далеко. Неугомонная мстительница из моих снов, будто с каждым разом все дальше выволакивала меня из дому, в попытке поглумиться или чего похуже.

      Тело устало от напряжения, как перетянутый волосок, что вот-вот порвется. Я сняла мокрые носки и юркнула в кровать к подруге.

      – Не спится? – прошептала Рони сквозь сон. – Да ты вся ледяная.

      Я аккуратно прилегла рядом и стащила кусок одеяла изпод ее ног:

      – Прости, что разбудила. Не могу оставаться одна. – Я взяла ее за руку и попыталась уснуть, стараясь перехитрить настырные кошмары.

      ГЛАВА 8

      Вокруг стояли незнакомцы в тёмных мантиях, их лица