Эти проклятые жизни. Эльмира Миф

узором. В памяти всплыла история отца.

      Шантия Камуту. Я поняла. Это Шантия, та самая…

      Девушка будто прочитала мои мысли и посмотрела на меня. Нет, не сквозь, она определённо меня видела. Шантия встала из-за стола и улыбнулась, той же улыбкой хищницы, что я видела в грязной луже в лесу.

      Затем я резко открыла глаза и вдохнула, теперь уже снова находясь в своей комнате. Ещё пару минут я не осознавала, где сновидение, а где реальность. Руки и ноги опять смогли шевелиться. Я глотала ртом воздух, словно ранее находилась под водой и теперь старалась разгладить легкие изнутри. Было ощущение, что их придавила тяжелая бетонная плита и всю ночь лежала на груди, мешая дышать.

      На улице светало. Пасмурное небо заслоняло серым полотном раннее солнце. Наверняка, если я подойду к окну, то замечу влажный туман, накрывающий августовские желтеющие листья. Дом тоже не проснулся. «Даже для Рони ещё слишком рано», – подумала я и взглянула на часы. 5:44. Не желая разбудить бабушку, что чутко спит, я решила остаться в постели. Мне точно не удастся уснуть. Я подложила под спину ещё одну подушку и принялась обдумывать свой кошмар. Всё было слишком реально. Перед глазами все ещё стоял образ Шантии, ее безумный и мстительный взгляд, от которого по телу прошлись мурашки, а волосы на руках встали дыбом.

      Я видела папу, почти такого же как раньше, далеких 15 лет назад. Вполне логично, что я запомнила его молодым, но во сне он казался гораздо старше. По его волосам прошлась седина, насыщенно голубые глаза потускнели и выглядели такими уставшими. У рта и на лбу пролегли глубокие морщины.

      Нет, воображение сыграло в злую шутку. Возможно, сон вовсе ничего не значил. Я старалась отбросить дурные мысли и подумать о другом, но в голову как на зло подкралось вчерашнее воспоминание. Ничем не лучше. Я разозлилась и винила Итана за растоптанную самооценку. Винила себя за чрезмерно мягкий характер и дурацкую привычку всего бояться. Я даже на долю секунды разозлилась на Рони, что заставила пойти на глупую вечеринку. Злость переросла в обиду. Она оставила меня с ним наедине.

      «Это неправильно», – подумала я. «Как нелепо винить подругу. Она уж точно не причём. Не стоит вообще никого винить. Глупо. Всё уже прошло. Я пообещала себе стать сильнее. Я научусь давать отпор», – эти мысли должны были вдохновить, но я чувствовала себя как выжатый лимон.

      Внизу послышались тихие шаги. Может быть, бабушка уже проснулась. Я поднялась с кровати, сняла вчерашнее платье и юркнула в ванную комнату. Горячий душ должен помочь. Лучшее средство от стресса.

      – Мне нужен план, – почему-то в слух произнесла я, пока тёплая струя воды помогала взбодриться. Наполненная решимости, я вышла из душа, накинула тёплый махровый халат и спустилась на кухню. Раз уж я сегодня «ранняя пташка», значит, в кой-то веке, моя очередь готовить завтрак.

      – И кому тут не спится? – поинтересовалась бабуля, накладывая корм Баузеру.

      – Судя по всему, и у меня бывает бессонница, – улыбнувшись,