Иллюзия одиночества. Игорь Федоров

давай завтра, – он отложил бумаги и тут же забыл о них.

      В принципе я бы не доверил свою спину пьяному специалисту, даже с многолетней практикой и с десятком сертификатов, что висели на стене кабинета в рамочках.

      – Вчера неправильно отпраздновал день рожденья.

      – Поздравляю.

      – Да не свой, – он положил фуражку на стол и вздохнул, – не рассчитал сил, сам понимаешь.

      – Понимаю, как никто другой, – постарался я скрыть сарказм, – сам, бывает, вхожу в «пике».

      – Так может?

      И тут на столе появилась бутылка, а сам дед расцвёл ярче июньской сирени. Он смотрел на меня с такой надеждой, что было бы просто бесчеловечно отказать. Мы же не фашисты, в конце концов.

      – Только по чуть-чуть, – предупредил я, – мой отдых не предусматривает налитые до краёв стаканы.

      – О чём, речь! Мне и самому нельзя.

      – Пью через раз.

      – Верное решение, напарник.

      Я даже не заметил, как на столе появились две стопки, и пришёл к выводу, что дед профи не только в массажном деле.

      – Леонидыч, – представился дед.

      Ха! Оказывается Леонидыч и дед с фуражкой, одно и тоже лицо. Ну и работники здесь, ошалеть можно. На работе пьют, играют в карты на путёвки, бьют морды отдыхающим, даже если это было обосновано… Надеюсь, вчера действительно было день рожденья и загулы здесь не являются чем-то бесконечно постоянным. Сам-то я не любитель выпивать, ещё в школе понял, что это кривая дорожка. Но мне сегодня за руль не садиться, а друзей заводить надо.

      – Саня.

      – Ну, Саня… – тут он внимательно посмотрел на меня, – а мы раньше не встречались?

      – Исключено, я на массаже впервые.

      – Ладно. Ну, Саня!

      Мы исполнили ритуал застольного знакомства, и пока Леонидыч готовился выплеснуть на голову случайному слушателю тонну ненужных воспоминаний об армии и первых трёх жёнах, я спросил:

      – Валентина отзывалась о вас как о хорошем специалисте.

      – Кто? Ах, Валька. Ну, она врать не будет.

      – Что-то она сегодня грустная.

      – Валька? Значит грустно ей.

      – Она здесь всю жизнь?

      Я вырыл для мысленного потока Леонидыча хороший широкий канал. Теперь перед его глазами стояла исключительно невесёлая история девушки с озера. Всё, что он хотел мне поведать, было благополучно забыто. Вот теперь я готов стать внимательным слушателем и при наличии ручки и тетради вёл бы конспект.

      Леонидыч достал из ящика сигареты и на правах хозяина закурил.

      – Не желаешь? – он указал на пачку.

      – Только-только бросил, – соврал я.

      Я, вообще, часто вру.

      – Угу, – кивнул Леонидыч.

      Он всё ещё не наполнил стопки, видимо разговор будет долгим.

      – Валька, понимаешь… она как птица в клетке. Кормят хорошо, а свободы нет. То есть, свобода есть, а перспектив никаких.

      – Мечтает улететь?

      – Это единственная возможность для неё.