Достойный жених. Книга 2. Викрам Сет

в «Юлии Цезаре», между прочим, и там даже были женщины. Немного и не в главных ролях, положим, но самые настоящие девушки, а не переодетые парни. В то время он уже был обручен с Савитой. Разве твоя мама хоть слово ему сказала? Нет, не сказала. Сам спектакль она не видела, зато очень гордилась, что он пользовался таким успехом у публики. Значит, и на сей раз возражать не будет. Пран непременно тебя поддержит. И кстати, в студенческих театрах Патны и Дели тоже теперь смешанные актерские составы. Времена меняются!

      Лата сразу представила, что ее мать скажет об этих переменах.

      – Да! – воодушевилась Малати. – Спектакль ставит этот наш философ, как его? Ладно, потом вспомню. Прослушивания начинаются через неделю. Девушек слушают отдельно от парней. Все очень благопристойно. Может, и репетировать будут отдельно. Самый осторожный родитель носа не подточит! К тому же спектакль приурочен к церемонии посвящения – чем не достойный повод? Тебе жизненно необходимо что-то в этом роде, иначе ты завянешь. Активность – бурная, немедитативная деятельность в большой дружной компании. Поверь мне на слово, это тебя исцелит. Я сама именно так и забыла о своем музыканте.

      Хоть Лате и казалось, что душераздирающая интрижка Малати с женатым музыкантом – отнюдь не повод для шуток, она была благодарна подруге за попытку ее развеселить. Узнав на собственном опыте о пугающей силе чувств, она стала лучше понимать то, чего раньше не понимала: как Малати позволила себе впутаться в столь рискованное и губительное для репутации дело.

      – И вообще, надоел этот Кабир, расскажи про всех остальных мужчин, с которыми ты познакомилась. Кто этот канпурский ухажер? И что ты делала в Калькутте? Разве мать не хотела свозить тебя заодно в Дели и Лакхнау? В каждом из этих городов должен быть хотя бы один интересный мужчина.

      Выслушав подробный рассказ Латы о путешествии – вышел не столько список мужчин, сколько живое описание событий (за исключением последней ночи в Лакхнау, не поддающейся никакому описанию), Малати сказала:

      – Насколько я поняла, любитель пана и поэт идут ноздря в ноздрю в этом матримониальном заезде.

      – Поэт? – Лата была ошарашена.

      – Да. Полагаю, его брата Дипанкара и договорника Биша в расчет не берем?

      – Конечно не берем, – раздраженно ответила Лата, – и Амита тоже, я тебя уверяю! Он просто друг. Вот как ты. Единственный человек, с которым я могла поговорить в Калькутте.

      – Продолжай. Это очень любопытно. Он уже подарил тебе свою книжку?

      – Не подарил! – буркнула Лата.

      Тут она припомнила, что Амит вроде бы обещал подарить ей экземпляр. Но если он действительно хотел это сделать, то уже давно сделал бы. Мог, к примеру, прислать книжку с Дипанкаром, который недавно приезжал в Брахмпур и встречался с Праном и Савитой. И все же ей стало совестно за не вполне честный ответ, и она добавила:

      – По крайней мере пока.

      – Ну, извини, – без намека на раскаяние сказала Малати. – Не знала, что это такая больная тема.

      – Нисколько! – выпалила Лата. – Не больная, просто неприятная. Амит