Достойный жених. Книга 2. Викрам Сет

неудачно, что́ вы, никто такое всерьез не говорит, отцом и матерью клянусь!

      – Не губить вас? – ошарашенно переспросил Ман.

      – У вас же завтра охота! – выдохнул мунши.

      Он прекрасно сознавал, что над ним висит двойная угроза. Отец Мана – Махеш Капур. Такой неприятный случай не поможет дому Байтаров заручиться расположением министра. Вдобавок Ман дружит с Фирозом, а нрав у юноши вспыльчивый… Отец его любит и иногда даже прислушивается к нему. Страшно подумать, что будет, если наваб-сахиб (привыкший считать, что можно властвовать ласково и милосердно) узнает, как мунши угрожал несчастной старухе.

      – Охота? – недоуменно переспросил Ман.

      – И одежда ваша еще в стирке…

      Ман с отвращением отвернулся. Он велел Варису идти с ним, вернулся в свою комнату, сгреб все вещи в сумку и покинул стены форта. Кликнули рикшу. Варис хотел проводить его на станцию, но Ман ему не позволил.

      Напоследок Варис сказал:

      – Я выслал навабу-сахибу немного дичи. Узнайте, пожалуйста, получил ли он ее? И передайте горячий привет этому старику, Гуляму Русулу, который здесь работал.

10.10

      – Ну, выкладывай, – сказал Рашид своей четырехлетней дочери Мехер, когда они сидели на чарпое[19] во дворе дома его тестя, – что нового ты узнала, чему научилась?

      Мехер, сидевшая на коленях у папы, тут же выдала свой вариант алфавита урду:

      – Алиф-бе-те-се-хе-че-дал-бари-йе!

      Рашид остался недоволен.

      – Очень уж сокращенная у тебя версия получилась. – Он заметил, что во время его пребывания в Брахмпуре образованием Мехер никто не занимался. – Ну же, Мехер, ты ведь умная девочка, ты способна на большее.

      Хотя она действительно была умной девочкой, никакого особого интереса к алфавиту она не продемонстрировала: лишь добавила к своему списку пару-тройку букв.

      Мехер была рада видеть отца, но поначалу – когда вчера вечером он вошел в дом, пробыв в отъезде несколько месяцев, – очень его стеснялась. Матери пришлось долго ее уговаривать и даже подкупить пирожным, чтобы она согласилась поприветствовать Рашида. Наконец девочка неохотно протянула:

      – Адаб арз, чача-джан.

      Мать очень тихо поправила ее:

      – Не чача-джан, а абба-джан[20].

      Мамины слова вызвали у Мехер новый приступ застенчивости. Впрочем, Рашид быстро вернул себе расположение дочери, и теперь та вовсю болтала с папой, как будто и не расставалась с ним на долгие месяцы.

      – Что продается в вашем деревенском магазинчике? – спросил Рашид, надеясь, что Мехер проявит бóльшую подкованность в более практических вопросах.

      – Сладости, соленья, мыло, масло, – ответила дочка.

      Рашида удовлетворил этот ответ. Он покачал Мехер на колене, попросил поцелуй и тут же его получил.

      Чуть позже из дома вышел тесть Рашида – добрый здоровяк с коротко подстриженной седой бородой. В деревне его называли Хаджи-сахибом – за то, что лет тридцать назад он совершил

19

 Чарпой – традиционная плетеная скамья, нередко используется в качестве уличной кровати.

20

 Чача – дядя (хинди). Абба – отец (урду).