Картины снов и застолий. Готические стихотворения. Яков Есепкин

овевают корицы.

      И опять нас фиады влекут

      К замкам ночи, богемным союзам,

      Подливают серебро цикут,

      Оглашая бессмертие Музам.

      Ах, вертятся юнетки легко

      И серебро юдольно темнеет,

      Где с отравой начинье Клико

      Меж хлебниц золотых пламенеет.

      Сорок седьмой фрагмент

      Вновь колонники ночи ярки,

      Вновь бессмертие мнят астрономы,

      Что и целятся мимо стрелки,

      Их подменят хрустальные гномы.

      Краской червною феи увьют

      Золотыя стольницы Эпира,

      Благоденствуй, кого не убьют

      На исходе одесного пира.

      Вновь сугатные Иды ядят

      Хлеб Чумы и царевен терзают,

      И отроков невинных следят,

      И хрусталь в рамена их вонзают.

      Пятидесятый фрагмент

      От подвалов асийских вино

      Занесут меловые тийяды,

      Се, еще веселятся, одно

      Пир не пир, аще блеклы и яды.

      Сколь по хлебам червленым ведут

      Феи неб диаментные узы,

      Пусть хотя королевен блюдут

      Царствий темных успенные Музы.

      И начинут рапсоды пеять,

      Алавастры с вином отемнятся,

      Чтоб из свеч Господь-Бог соваять

      Мог цариц, коим ангели мнятся.

      Портреты юдиц в Никее

      Третий фрагмент

      Вновь амфорники ночи полны

      Темной смирной и млечным араком,

      И скульптуры цариц холодны,

      И окутаны гости сумраком.

      От нагорий точится арма

      Сени благостной, цветности мая,

      Ищут нас королевы письма,

      С ликов бледных вуали снимая.

      Господь-Бог ли узрит, как влекут

      Их в пирах, где шелка неотмирны,

      Где по раменам нашим текут

      Золотыя и черные смирны.

      Восьмой фрагмент

      К белым хлебам язмин подадут,

      Бледно-алый язмин в сукровице,

      Нас не феи ли смерти блюдут,

      Изумруды ль не милы царице.

      Виждь, Гермика, асийскую цветь,

      Ночь Тосканы, зеркал венцианских

      Не устали еще огневеть

      Духи мглы на картенах фламандских.

      Елеон истенит небеса,

      Чтоб портретницы див затемнились,

      Чтоб сверкала в жасминах коса

      И лекифии Ироду мнились.

      Одиннадцатый фрагмент

      Цветь никейских садов золота,

      Шумны толпы дворцовий и пиров,

      Неб арома благая слита

      В чаш серебро, в диамент ампиров.

      Но гляни, феи Ада летят,

      Боги смерти готовят емины,

      Хищно юдиц очеса блестят,

      Ядом их налиются кармины.

      Станет Господа нега плодов

      Утомлять, станут вершники львами,

      И тогда эвмениды садов

      Оведут нас златыми канвами.

      Тридцать шестой фрагмент

      Дивный май, бледных граций