Почти цивилизованный Восток. Карина Демина

и никак друг с другом не гармонируют.

      – Показывай, – проскрипел кто-то.

      И только теперь Эва увидела женщину. В черном одеянии. Вдова? Платье странное, мешком. И шаль на плечах. Тоже черная. Чепец прикрывает волосы. А вот лицо у женщины белое, мягкое. И черты приятные. Пожалуй, такую можно представить экономкою в приличном доме.

      Двигалась она отчего-то боком, припадая на одну ногу.

      Стефано взял какую-то железную штуку, которая с хрустом вошла под крышку. Эва замерла. Вот сейчас… сейчас… а если ее убьют?

      Нет.

      Надо успокоиться и мыслить здраво. Хотя бы попробовать.

      Ее могли убить еще там, в лесу. Просто выкинуть. Закопать. Сделать все, что угодно. Зачем для этого в город тащить? В городе, если ты не потомственный некромант, куда сложнее от трупа избавиться.

      – Она не издохла часом? – Женский голос оказался до того неприятным, что Эва поморщилась. Будто… будто с присвистом, будто дыра у нее в горле… будто…

      – Живая, что ей станется. – К шее прижались пальцы. – Вот проспится, будет краше прежнего.

      – Бледновата. Тощевата. И сисек нет.

      – Зато благородная.

      – От этого одна лишь головная боль, – поморщилась женщина. – Раздень.

      – Чего?

      – Мне прикажешь? Я товар видеть должна.

      То, что произошло дальше, навсегда осталось в памяти Эвы как… как ужас ужасный. Иначе и не назовешь. Ее вытащили из ящика.

      – Не на диван. Она ведь… вообще-то, дорогой, мог бы и позаботиться о товаре. В этом виде… – Женщина покачала головой.

      Содрали платье.

      И нижнюю рубашку. И Эва опять закричала. Громко-громко. Так, что собственный крик, отразившись от стен, оглушил ее.

      Мигнули свечи.

      Почти погас огонек в масляной лампе, которая коптила на столике. И женщина вдруг замерла.

      – Она одаренная?

      – Именно, Грета, именно. И сильная. Хорошая кровь. Причем невинна. На такую покупатель найдется быстро.

      – И проблемы. – Женщина подняла руку, и, кажется, с некоторым трудом. А потом и вовсе стянула перчатку. Под мягкой кожей оказались серебряные металлические пальцы, скрепленные шарнирами. Конструкцию обвивали тонкие патрубки. Пальцы двигались.

      Железные – и двигались.

      – Идиот, – сказала женщина, пошевелив пальцами. – У девчонки наверняка родня имеется?

      – Да. Но…

      – Которая станет искать. Если уже не ищет.

      – В этом состоянии не найдут, – проворчал Стефано. – Ты сама говорила, что «Мертвая вода»…

      Пальцы сомкнулись на горле Стефано, движением столь быстрым, что Эва только и смогла – моргнуть.

      – Как давно ты поишь девицу этой дрянью?

      – Т-третьи… с-сутки… – просипел Стефано.

      Или Эндрю?

      Или… или ни одно из имен не является настоящим? Как понять? И надо ли понимать? Надо выбираться… надо звать на помощь? Как? И кого?

      – Помнится, я тебе говорила, что это небезопасно. – Женщина не спешила разжимать руку. И смотрела в глаза Стефано. – Для них. Что не более двенадцати часов.

      – Она